Книга Безжалостные боги, страница 82 – Эмили А. Дункан

Надя стояла на монастырском кладбище, чувствуя, как подгибаются колени под тяжестью невыносимого горя. Она в очередной раз потерпела неудачу и теперь действительно потеряла Костю навсегда, а вдобавок убила десять монахов и монахинь из-за своих необдуманных действий и невозможности контролировать силу. Они погибли из-за ее магии. Той, что так хорошо чувствовалась. И от этого ситуация казалась еще более отвратительной.

А вот последствия больше походили на ночной кошмар. Надя вытерла слезы, но они текли безостановочно. Ей позволили помочь подготовить тело Кости к погребению, как и белые одежды без вышивки, которые помогали умершим преодолеть границу смертных, и написать на повязке и поясе, единственных украшениях, с которыми хоронили умерших, молитвы Вецеславу. Обычно заупокойные молитвы возносили Маржене, но Костя больше поклонялся Вецеславу. И это было самое меньшее из того, что она могла для него сделать.

Надя не хотела думать о том, что ей не удастся посетить его могилу в положенные дни траура. Третий, девятый и сороковой день посвящались воспоминаниям, но она не могла провести в монастыре столько времени.

Да и какой в этом смысл, если она не могла защитить тех, кто ей дорог? Что бы она ни сделала, становилось только хуже. На монастырь в горах Байккл никогда бы не напали, если бы там не жила Надя. И никто бы не погиб. Костя бы не умер. Столько людей продолжали бы жить, если бы она никогда не появилась на свет.

Надя прикоснулась к камню и провела пальцами по вырезанному на нем символу Вецеслава, а затем по имени. Константин Руслано́вич. Его похоронили так далеко от могилы его брата. Так далеко от места, которое он считал своим домом.

Ею завладели невероятные отчаяние и страх из-за того, что он видел в ней ту, кем Надя не была, что они впустую потратили время, проведенное вместе после того, как Костя вновь вернулся в ее жизнь.

Она не знала, сколько просидела на холоде, когда Иван опустился на мерзлую землю рядом с ней.

– Не убегай, сестра, – прошептал старый монах, когда она напряглась, желая вскочить на ноги.

Ее пальцы вновь скользнули по камню.

– Прости, – прошептала Надя, не зная, к кому обращается – к Ивану или к Косте.

Монах тяжело вздохнул.

– Дитя, ты всегда делала лишь то, что от тебя ждали.

Сейчас он выглядел намного старше, чем в день, когда они приехали, а в его темных глазах виднелась усталость.

– Но ведь погибли люди, – возразила она. – И если бы у меня получалось лучше следовать своему пути и владеть собой, никто бы не умер. Костя остался бы жив.

– Костя остался бы жив, если бы не существовало Стервятников, – сказал Иван. – Ты не можешь винить себя в каждой трагедии, которая постигает тех, кто тебя окружает.

Ох, ну это-то она как раз и могла.

– Если бы Малахия не оказался здесь, Костя бы не умер, – прошептала Надя.

Она не разговаривала с ним после нападения. Париджахан сказала, что никто из монахов не приближался к нему, чтобы позаботиться о его ранах, так что эту обязанность взял на себя Рашид. Но Надя не беспокоилась: сломанная челюсть и пара дырок от арбалетных болтов не страшны Стервятникам.

Все происходившее этой ночью казалось нереальным и таким сбивающим с толку, словно Надя все еще спала. Вот только это ощущение обманчиво, а кошмар столь же реален, как и камень под ее рукой. И от него нельзя очнуться.

Да и последние слова Кости все никак не выходили из головы. Про каких древних богов ей не рассказывали?

Кто они? Почему ей боялись о них говорить?

– Брат Иван, а вы знаете о богах старше тех, кому мы поклоняемся? – поинтересовалась Надя, задумчиво перекатывая четки в руках.

– О чем ты говоришь? – заметно напрягшись, спросил он.

– Мне отдали его в моем родном монастыре, – пояснила она, вытаскивая из-за воротника подвеску Велеса. – Костя сказал, что это символ бога, который старше наших богов. И что он такой не единственный.

– Не представляю даже, где он мог услышать подобную нелепость, – усмехнулся Иван. – Существует лишь двадцать Всевысших. Ни больше ни меньше.

– Но разве слово «Всевышний» не подразумевает, что есть и просто высшие? – заметила Надя.

– К чему сейчас эти вопросы, дитя? Неужто от этого тебе станет лучше? – Иван старался говорить дружелюбно, но резкие нотки в его голосе задели Надю.

– А что, если существуют и другие? – задумчиво произнесла она, не обращая внимания на слова монаха.

– Твои речи очень близки к ереси, Надежда.

Почему он не говорил ей правды? Почему церковь считала, что ей опасно знать о других богах? Как долго они лгали ей и что еще скрывали от нее?

– Нам не дано видеть нити, которыми боги соткали этот мир, – сказал Иван. – Даже тебе, Надежда. Могло ли это сражение пойти по-другому? Могла ли ты убить больше Стервятников?

Он специально сменил тему, чтобы избежать ее вопросов. Но к чему эта ложь? Может ли она и дальше доверять ему?

– Мы всегда вели войну против народа, который настолько презирает богов, что завладел силой, которой у нас нет, – продолжил Иван. – И эти чудовища тому доказательство. Но я верю, что в нужный момент ты сделаешь то, что лучше для Калязина.

Надя закрыла глаза. Слова, которые она не раз произносила себе, в устах другого человека звучали намного хуже.

– Однако, – добавил Иван, – ни одно сражение не дается легко. Это война. А во время войны гибнут люди. Но именно тебе, Надежда, суждено остановить ее.

– А вдруг я не смогу? – в отчаянии спросила она.

Иван пожал плечами.

– Значит, война продолжится. И заберет еще больше таких добрых душ, как у Кости.

Он замолчал, но Надя прекрасно поняла, что он имел в виду: «И останется еще больше таких злых душ, как у Малахии».

– Марженя хочет, чтобы я отправилась на запад. К обители богов.

– И что ты должна там сделать?

– Получить благословение остальных богов и наконец остановить транавийцев.

Иван продолжал хранить молчание.

– Не уверена, что переживу это, – тихо призналась Надя.

– Но если ты этого не сделаешь, то Калязин падет, – сказал Иван.

Это ни капли не успокоило.

Старый монах поднялся на ноги и оставил Надю еще более потерянной и сбитой с толку. Священнослужителей всегда озадачивало, что она могла общаться со всем пантеоном богов. Но лишь теперь Надя осознала, что церковь не доверяла ей.

Почему они ее боялись?

Странное, жалящее чувство родилось в животе. Она знала лишь одного человека, с которым могла поговорить о магии, не боясь, что он что-то скроет от нее. Нет, он лгал ей практически во всем, кроме магии. Ей следовало поговорить с Малахией.