Онлайн книга «Зигги Стардаст и я»
|
– Где твоя гребаная подружка?! – вопит Скотти, приближаясь ко мне. – Оставь его в покое! – пищу я. – Я тебя не расслышал, ГОМИК! Он в считаных сантиметрах от моего лица. Пытаюсь телепатически заговорить с ним, зная, что это ни в коем случае не должно быть услышано другими: «Мы когда-то были друзьями, помнишь? Тусовались вместе каждый день. Мы ездили на великах в воображаемые миры. Помнишь?» Клянусь, он меня слышит. Искра печали мелькает в его глазах, всклоченная челка встопорщивается, когда он выдыхает: – Что ты сказал, гомик?! – Оставь его в покое, – шепчу я. – Делай со мной, что хочешь. Только пусть его это не коснется. Улыбка растягивает его щеки. – Ну-ну, ребята, правда же, это так мило?! Маенький Джонатанчик говолит, что мы можем сделать с ним все, что захотим. – ХУУ-ХУУ-ХУУ! А-ХА-ХА! – Что скажете, парни? Как думаете, что следует сделать? – Его глаза шарят по моему лицу, словно он медленно выжигает собственные инициалы электрошокером для скота. Он так близко, что его мышцы трутся о мои ребра. Его тело: бугрящаяся масса зрелого пота. – Я сыт тобой и этим твоим Тонто [48] по горло, – говорит Скотти так, чтобы слышал только я. Хлопает меня ладонью по щеке. – О чем ты только думал, когда с ним тусил, а?! Неужто не догадывался, чем дело кончится? Я заталкиваю слезы обратно, как можно глубже. – Отвечай мне! – Нет. – Нет – что? – Нет. Не догадывался. Он смеется и отступает к остальным Обезьянам, а мир теряет последние краски, когда он переводит взгляд с моего лица ниже. Я следую его примеру и вижу то же, что и он: безошибочную, неопровержимую Эрекцию Баскервиллей. Нет. Тысяча мысленитей разлетается из моей головы, и ни одна не имеет смысла. – Срань господня, да он на самом деле гомик! – вопит один из Обезьян. – НЕТ, НЕ ГОМИК! – Эти слова вырываются из меня с такой силой, что Скотти отшатывается и заваливается на спину. Я разворачиваюсь, чтобы бежать, и тут: – ОСТАВЬТЕ ЕГО В ПОКОЕ! Все замирают. Поднимаю взгляд и вижу его: Уэб. C моего места внезапно кажется, что в нем, стоящем на скамейке, все шесть метров роста. – Какого хрена… – начинает Скотти. – Оставьте. Его. В покое, – повторяет он. – Уэб, просто уйди, – говорю я. – Слушай свою подружку, вождь Девчачий Дух, – ухмыляется Скотти, поднимаясь на ноги. – Я не хочу делать вам больно. Просто отпустите его. – Тело вибрирует, кулаки сжаты. Готов поклясться, он держит в руках шаровые молнии. – Ты серьезно, чувак? – спрашивает Скотти. – Ты меня слышал. – Гляньте, какой тут у нас индейский гомик. Защищает подружку. Обезьяны ревут и порыкивают. – Отпусти его, ты, белый кусок дерьма! – Взять эту гейскую скво! – командует Скотти. Обезьяны бросаются на Уэба. Тот машет руками. Кулаки устремляются вперед. БАБАХ. Сокрушительный удар в челюсть Скотти. Он падает, хватается за щеку, из уголка губ струйкой бежит кровь. Предводитель Обезьян кричит. Остальные подскакивают. Уэб прыгает еще выше. Его руки летают из стороны в сторону, разя стрелами любого осмеливающегося подобраться ближе. Те падают и, пошатываясь, встают снова, ошеломленные, но полные еще более неистовой решимости убивать. Один Обезьян хватает Уэба за волосы. Тот выпучивает глаза и вопит с такой свирепостью, что мне приходится зажать ладонями уши. Одновременно Обезьян спотыкается и – БУМ! – получает пинок по яйцам. Скотти с трудом поднимается, но не успевает сделать и пары шагов, как ТЫЩ-ДЫЩ-БЭМС! Уэб боксирует левой-правой-левой, сшибая его на пол. Гора стонов. Уэб: тяжело дышит, нос и губы окровавлены. Я: перебираюсь через кучу Обезьян, чтобы схватить его за руку. – Давай, пошли отсюда. Он не двигается. – Эй… ЭЙ!.. Посмотри на меня! – Уэб встряхивает головой, будто видит все впервые. – Обопрись на меня. Пойдем! Мы покидаем поле боя зигзагами через раздевалку. Когда я распахиваю двери, нас ослепляет солнце. Жизнь почему-то продолжается, словно ничего не случилось. Мы сливаемся в одно тело и становимся Флэшем, мчимся с головоломной скоростью по полям. Так быстро, что трава под ногами почти не пригибается. Я не останавливаюсь, пока мы не оказываемся в безопасности, а школа скрывается из виду. И как только это случается, я внезапно оказываюсь в криптонитовом поле: обессилевший, слабый, тускнеющий. Словно сразу десять Невероятных Реднеков топчутся по моим легким. Падаю на землю, хватаясь за грудь. Кристально ясная мысль: мне нужен «питер-пол-и-мэри». Внутри бушует лесной пожар. Пытаюсь сфокусироваться. Он в рюкзаке, а рюкзак в шкафчике. До дома не доберусь. – Где? – спрашивает Уэб. – В рю…кза…ке… Миг – и его уже нет. Все немеет – ноги, руки, лицо. Все превращается в пожелтелый, горящий туман. Каждый вдох сжимает легкие все сильнее, и я… ухожу, ухожу… – ЭЙ! – Это Уэб. – ЭЙ! СМОТРИ НА МЕНЯ! Смотрю. Его глаза по-прежнему пульсируют огнем. Левый – полузакрытый, заплывший, в фиолетовом ореоле. Он приподнимает меня, придерживает голову, сует в руки «питер-пол-и-мэри». – Держи. Иисусе! Как он сумел так быстро вернуться? Я что, отрубился? Пара тысяч пуф-пуфов. Позволяю себе плыть в его глазах, позволяю его голосу вернуть меня обратно. Хочу стереть кровь с его губ, но руки как свинцом налитые. Небо, облака, поля постепенно возвращаются в фокус. Короткие, быстрые вдохи все еще кинжалами втыкаются в легкие. Но это – дыхание. Я дышу. – Хорошо, – бормочет он. – Хорошо… хорошо… хорошо… с тобой все хорошо. Не знаю, кому он это говорит, мне или себе. – С тобой все хорошо, верно? – спрашивает. Киваю. – Ладно… хорошо… хорошо… – Он вскакивает, я замираю. – Здесь никого нет. Ничего. Ты в безопасности. Сомневаюсь, что они впредь будут до тебя докапываться, верно? Я могу только кивать, в груди еще горит. |