Книга Паргоронские байки. Том 1, страница 64 – Александр Рудазов, Ксения Рудазова

- Верни мою силу! – фальцетом орал Хальтрекарок в пустоту. – Ты что, пытаешься меня убить?! Не получится, я все равно бессмертный! Прекрати это издевательство!

Да, очень интересный бред.

- Какой Фурундарок подлый, - оценил Бельзедор. – Мне нравится.

- А вот Хальтрекароку не нравилось, - сказал Янгфанхофен. – Более того, если до этого момента доктора еще думали, что он идет на поправку, то после, сами понимаете...

Когда Хальтрекарок попытался разбить окно стулом, его снова скрутили, и он еще сутки провел связанным. Одним своим появлением Фурундарок отбросил назад уровень доверия.

Потом начались выходные. Доктор Канерва два дня не появлялась, ее заменил дежурный врач, и Хальтрекароку стало еще скучнее. Он не привык к полному отсутствию женщин. Пару раз заходила санитарка, похожая на Дибальду, но Хальтрекарок не сразу даже понял, какого она пола.

Но потом наступил понедельник, соблазнительная лекарка вернулась, и он снова начал наводить мосты. Теперь – более осмотрительно.

- Окна больше не будешь разбивать? – спросила Канерва, усаживаясь напротив.

- Нет. Но вообще-то, тебе следует винить в этом не меня, а моего брата. Глупый малыш вывел меня из себя, и я не удержался.

- Хорошо. Расскажешь о своих отношениях с братом?

- О, малыш души во мне не чает. После смерти родителей я заменил ему отца. Фурундарок на меня буквально молится – он живет только ради того, чтобы услышать мое одобрение. Восхищается мной.

- Но при этом упек тебя сюда?

- Малышу не хватает внимания. Он пытается добиться его любыми способами. Я не сержусь.

- Хорошо. А про своих родителей расскажешь что-нибудь?

- О, они были замечательными гхьетшедариями, и многое сделали для Паргорона. Но их главным достижением был, конечно, я. Отец неоднократно мне это говорил.

- Аркродарок в самом деле ему такое говорил? – изумился Бельзедор.

- Нет, конечно, - ухмыльнулся Янгфанхофен. – Память Хальтрекарока действует избирательно и довольно причудливо. В его воспоминаниях им восхищаются все, кто его знает. Он просто не допускает каких-то иных вариантов.

- Ярыть, бедная лекарка... – покачал головой Дегатти. – Как она вообще так долго его терпела?

- Она целитель разума, это ее работа, - сказал Янгфанхофен. – Ей постоянно приходилось иметь дело с безумцами. Вот только Хальтрекарок, конечно, безумцем не был. Он был... Хальтрекароком.

- А что скажешь о своих отношениях с матерью? – спрашивала Канерва.

- О-о, она души во мне не чаяла! – расплылся в улыбке Хальтрекарок. – Гхьетшедарии обычно равнодушны к своим отпрыскам, но моя матушка была прекрасным исключением. Ее любовь... обволакивала. Иногда она даже немного перебарщивала, из-за чего мне пришлось немало потрудиться, чтобы обрести мой нынешний вид до первого принятия истинного облика.

- Истинного облика?.. Расскажи поподробнее.

Хальтрекарок с удовольствием рассказал и об этом. Он очень любил говорить о себе. И ему нравился искренний интерес этой женщины. Нравилось, что она записывает каждое его слово.

Вообще-то, хорошее начинание. Надо будет ввести дома такое правило. За ним постоянно будет летать слуга... крополеро, злобоглаз или даже кэ-миало... и записывать или запоминать все, что он будет говорить. Для потомков.

Даже странно, что ему раньше не приходило такое в голову.

- Итак, подытожим, - уперла в нижнюю губу ручку Канерва. – Ты демон и обладаешь огромной, почти беспредельной силой. Но прямо сейчас использовать ее не можешь, потому что тебя отравил твой брат. Довольно злая шутка с его стороны. Я была бы очень раздосадована, проверни со мной такое кто-нибудь.

- О, это всего лишь ларитрин, - махнул рукой Хальтрекарок. – Старая хохма. Я сам несколько раз разыгрывал так друзей. Чтобы снять эффект, мне просто нужен сэндвич.

- Сэндвич?..

- Да.

- Стесняюсь спросить... но чем он поможет?

- О суть Древнейшего, - закатил глаза Хальтрекарок. – Он снимет эффект ларитрина.

- Ясно... но как?

- Что тут непонятного? Эффект ларитрина снимается простым повторением первого применения демонической силы. Первое, что делает гхьетшедарий после принятия истинного облика – пожирает что-нибудь. Это что-то становится у нас любимой едой. У меня это сэндвич. Если я его сейчас съем... я исцелюсь и смогу уйти.

- Звучит логично, - согласилась Канерва.

- К тому же я просто очень хочу сэндвич, - поморщился Хальтрекарок. – Я не ел их уже много дней. Меня здесь кормят только кашей и вареными овощами. А я с детства ненавижу кашу и вареные овощи!

Канерва окинула его задумчивым взором. Вообще-то, потакать бреду больного – не самое разумное решение. Если она принесет ему этот сэндвич, и он убедится, что тот не помогает – исцеление не наступит. А вот фабула бреда может измениться – и придется заново ее изучать.

Но сэндвич – это очень простое желание. А этот человек совершенно одинок, его никто не посещает. Родные до сих пор не найдены.

Доктор Канерва стала доктором совсем недавно. Всего-то полгода как со студенческой скамьи, она еще не успела привыкнуть к таким историям. Они по-прежнему ее трогали.

К тому же за исключением своего бреда и дикого нарциссизма Хальтрекарок – вполне нормальный. У него нет дефектов мышления, интеллекта, восприятия, сознания. Это даже немного странно. Нетипично.

Но при шизофрении бывает и такое.

- Ладно, я принесу тебе сэндвич, - сказала Канерва. – Но ты не очень огорчайся, если он не подействует, хорошо?

- Он подействует, - заверил ее Хальтрекарок. – И позаботься, чтобы он был с говядиной. Я больше всего люблю с говядиной.

- С говядиной так с говядиной... Бигмак подойдет?

Хальтрекарок машинально попытался обратиться к сверхзнанию, получить ответ: что есть такое этот «бигмак»? Но у него не вышло, конечно, и он спросил об этом прямо.

- Большой гамбургер, - спокойно объяснила Канерва. – Сэндвич из трех кусков хлеба, двух говяжьих котлет, сыра, салата, лука и еще чего-то там.

- Это подойдет, - почти что облизнулся Хальтрекарок. – Идеально.

На следующее утро Канерва специально зашла в «Макдональдс» и взяла Хальтрекароку бигмак. Ее уже саму охватил интерес экспериментатора – что будет, когда он его съест и увидит, что ничего не происходит?

Ей было и немного стыдно, потому что это не очень профессионально. Но в конце концов – это же просто бутерброд. Они не запрещены. Они даже есть в больничном меню, только без мяса и соусов.

И родные Хальтрекарока все еще не найдены. Со страховкой тоже ясности нет – даже настоящее имя ведь до сих пор не выяснено. Непонятно, как он вообще оплатит лечение.