Онлайн книга «Сердечная отрава»
|
— Кто знает о доме? — спросил Арсений, пристально глядя на Ширмана. — Кто может на него навести? — Никто не знает. Я позаботился об этом… А навести может ваш старший. Арсений кивнул. Казимир действительно мог привести хвоста, поэтому стоило держать ухо востро. Он обошел двор, осмотрел заборы, заглянул к соседям. Особенно его интересовал дом, через который можно было проскочить, при нужде, на соседнюю улицу. Забор там обыкновенный, штакетник, а во дворе собака — обычная дворняга — на цепи. Ее в случае чего можно и обойти, а если что, то Арсений пустит в ход пистолет. Жаль собачку, но Сирену жаль куда больше. Не мог он допустить, чтобы пес набросился на нее. В заборе он заранее отжал несколько штакетин, чтобы потом легко можно было сделать проход. Забор шаткий, мог прогнуться под весом Ширмана, сломаться, упасть, а у коммерса и без того брюки порваны. Также он обследовал забор со стороны улицы, осмотрел подступы к нему, приметил место, где легче всего его было форсировать. В дом он зашел тихо, незаметно. И услышал нервный голос Ширмана. — Я же сказал, что разведусь с Ритой и сделаю предложение тебе… — Не надо ни с кем разводиться, — тихо ответила Сирена. — Нет, я сделаю тебе предложение прямо сейчас! — Я же говорю, не надо ничего. — Не надо… Не надо злить меня, не заставляй меня ревновать! Ширман повысил голос, и Арсений пошевелил пальцами правой руки — перед тем, как сжать их в кулак. Если Ширман сейчас не успокоится, он с удовольствием сломает ему челюсть. — Да не злю я вас. — С этим, с Арсеном… Глазки ему строишь! — Не строю я ничего. — Строишь! Мне назло!.. Учти, если у вас там что-то было… Или будет? — Ничего не будет. — А если он сам полезет? — Не полезет. — Если вдруг, я его убью! — Голос у Ширмана завибрировал: то ли от страха, то ли от душевного перенапряжения. — Не надо его трогать… Это же бандиты! Им же убить вас, раз плюнуть… Арсений мог бы обидеться на Сирену, но ведь она права! Если даже не на все сто, то близко к тому. И бандит он, и человека может убить. Непричастных он, справедливости ради, не трогал, сводил счеты только с такими же опасными типами как сам. Однако у Сирены есть право не вникать в такие нюансы. Арсений тихонько сдал назад, затем открыл дверь и шумно топнул ногой — как будто только-только переступил порог. И дверь он закрыл нарочито громко. Ширман и Сирена молчали и не смотрели друг на друга, когда он зашел на кухню. — У нас тут с продуктами туго, — пробормотал Ширман, показывая на одинокую банку тушенки и пакет с крупой. — Только неприкосновенный запас и сухофрукты. — Каша с тушенкой — это тоже круто, — скривил губы Арсений. Его едкая насмешка обращена была не только к нему, но и к Сирене. Может, он и бандит, но перед страной у него заслуг явно больше, чем у ее шефа. Который только тем и занимался, что грабил и государство, и народ. — Ты в армии служил? — У меня плоскостопие, — качнул головой Ширман. — Ну да, с энурезом в армию не берут, — усмехнулся Арсений. — У меня плоскостопие! — Вот я и говорю, ссать под себя плохо… — Прекрати! — вспылил Ширман. От возмущения он хватал ртом воздух, но при этом с опаской наблюдал за Арсением — в готовности шарахнуться от него в любой миг. Арсений кивнул, соглашаясь. Завязывать нужно с бандитской манерой хамить людям. Даже если они того заслужили. — С тушенкой все хорошо. — Арсений подмигнул Сирене. — И гречка, и макароны. И даже «дробь шестнадцать». — Я знаю, это каша такая, — тем же ответила ему девушка. — Перловая… В банках… — Почему в банках? — Потому что сухпай. В разведке первое дело… Кстати, о разведке! Тут магазин продуктовый недалеко, — сказал Арсений. — Недалеко, — угрюмо глянул на него Ширман. — Там огурчиков можно свежих взять. Помидорчиков… Огурчики можно было засунуть кое-кому в хитрую задницу. По самые помидорчики. Вслух Арсений этого не сказал, но Ширман его, похоже, и без лишних слов понял. — Машины нет, мы с Сиреной вдвоем сходим. Пешочком. Если Ширман хотел отправить его в магазин, чтобы сбежать, то тут дураков нет. Арсений совсем не прочь прогуляться, но только вместе с Сиреной. Ширман без нее никуда не уйдет. А если вдруг и уйдет, то пусть проваливает. Сирена тогда точно поймет, чего стоит его предложение руки и сердца. Поймет и останется с Арсением, а ему ничего другого и не нужно. Ладно, пора привести себя в порядок. Арсений снял бронежилет, осмотрел синяк на груди, потрогал. Больно, конечно, но уже терпимо. Ребро не сломано, а если есть трещина, то сама затянется. Теперь нужно заняться пальто. Арсений срезал с его оборотной стороны лоскут кожи, нашел клей и кое-как залатал пулевое отверстие. Не фонтан, конечно, но терпимо. Уж лучше так, чем дыркой посвистывать! Броник одевать он не стал. И на улице по сторонам посматривал вовсе не для того, чтобы в момент опасности совершить кульбит и уйти с линии огня. Если вдруг запахнет жареным, он сначала позаботится о любимой, а потом уже о себе. И если у нее нет броника, то и он обойдется. — Тиха украинская ночь… — едко протянул Арсений, кивком показав на калитку, из которой они только что вышли. Причиной тому стал Ширман, который вышел за порог сразу вслед за ними. Он зыркнул глазами и тут же свернул за дом — в противоположную сторону. Может быть, он и надеялся, что его не заметят, но Арсений заметил. — Но сало нужно перепрятать, — закончил он. — Ширман есть Ширман. На чердак коммерс сейчас полезет, сто пудов. Возможно, там у него не один миллион припрятан, а больше. Нельзя было давать Ширману свободу действия, но Арсений совсем потерял голову от любви. Напрочь. Сейчас он мог думать только о Сирене, только о том, как оторвать ее от этого упыря. — Там должно быть много сала, — засмеялась девушка. — А вдруг сбежит? — Не сбежит, — покачала она головой. — Почему? — Куда ему бежать? Его со всех сторон обложили. Только на вас одних надежда… И сала там не так уж много… Если честно… Не останавливаясь, Сирена легко развернулась на сто восемьдесят градусов — лицом к Арсению. И кивком показала на дом Ширмана. — То много, то немного. — Немного. По сравнению с тем, что он может потерять. Вместе с жизнью. — Не потеряет. |