Онлайн книга «Красивый умирает первым»
|
– Ты что, хочешь сделать меня капитаном? – возмущенно спросила Марина. И ушла, потому что нужно было унять ребенка, который рыдал в соседней комнате. А Вадим занялся Патрикеевой. – Коновалов убил вашего сына. Именно поэтому мы его ищем. – Я вам не верю! Полковников усмехнулся. Стадия отрицания и гнева слегка затянулась, но рано или поздно Патрикеевой придется принять неизбежное. – Можете не верить, это ваше право. – Да, право… – кивнула женщина. – Но у вас нет ни малейшего права покрывать убийцу своего сына. – Вы Степу сами убили. – За что мы могли его убить? – За что… Знаю я вас! – Может, вы знаете вашего сына? В какую историю его впутал Коновалов? – В какую историю он его впутал? Не впутывал он Степу… – Женщина взяла грязное кухонное полотенце, кончиком промакнула мокрые от слез глаза. – Но история-то была? – Какая история? – Степа убил человека, мы шли по его следу, но в момент задержания появился Коновалов. Степа мог сдать Коновалова, поэтому тот его и убил. – Степа мог сдать Василия? – задумалась женщина. – А то, что ваш сын убил человека, вас не удивляет? Женщина протяжно вздохнула и склонила голову, закрыв ладонями лицо. – А Коновалов убил его самого. Вы не хотите посмотреть в глаза убийце своего сына? – Вадим настойчиво давил на больную мозоль. – Говорила я Ваське, отстань от моего Степки! Как знала, что добром это не кончится. Васька его стрелять учил. У них там в лесу… Женщина запнулась, но Вадим не позволил ей уйти в сторону: – Что у них там в лесу? – А что там в лесу? Лес там в лесу, они там и стреляли… – Дострелялись, – Полковников постучал по экрану смартфона, который по-прежнему держал в руке. – Лежит ваш сын на сырой земле. А его убийца деньги считает. – Какие деньги? – Патрикеева тоскливо посмотрела на него. – А которые они за убийство получили. Может, он и убил вашего сына, чтобы себе все забрать. Там много – не меньше миллиона, – на ходу сочинил Вадим. – Есть там в лесу хижина. Даже не хижина, а сарай. Степка туда часто в детстве ходил, нравилось ему. Женщина залилась слезами, но Вадим уже не сомневался, что путь к лесной хижине она укажет. Лес начинался сразу за поселком. До опушки добрались на машине, дальше нужно было идти пешком. – По этой тропинке прямо, – сказала женщина, кутаясь в пуховый платок. Преступник был вооружен и, судя по всему, стрелял он отлично. Вадим не хотел, чтобы Марина пострадала, а тут такой отличный повод оставить ее возле машины. – Варвара Тимофеевна, вы остаетесь здесь. Под присмотром товарища старшего лейтенанта. Которая отвечает за вас головой, – сказал он, пристально глядя на жену. – А вот это лишнее! – Марина возмущенно посмотрела на него. – Разжалую! Угроза Марину ничуть не напугала, но все же она осталась на месте. Мало ли, вдруг у Варвары Тимофеевны снова шарик за ролик заскочит – позвонит своему зятьку, предупредит. Позвонить женщина Коновалову не могла. Но, возможно, его предупредил кто-то другой. Или сам почуял опасность. Сотрудники осторожно подкрались к продолговатому, из подгнивших досок строению, но подозрительный звук почему-то послышался за спиной. Ветка под чьей-то ногой треснула. Вадим обернулся и увидел человека, крадущимся шагом выходящего из-за кустов. Глаза давно уже привыкли к темноте, зрение не могло обмануть его. Человек тихонько пробирался к тропинке, по которой можно было выйти к поселку. Стараясь не шуметь, Вадим повернул за ним, но тот почувствовал опасность, обернулся, заметил его и побежал. – Стой! Полиция! Коновалов – наверняка это был он – бежал как ошпаренный. Вадим едва поспевал за ним. Несколько раз он выстрелил в воздух, чтобы предупредить жену. Марина поняла все правильно. Вышла Коновалову навстречу, затаилась и в нужный момент атаковала. Вадим видел, как она укладывает его на землю, заламывая ему руку за спину. – Пусти, сука! – хрипел задержанный. – У тебя нет права рычать на женщину! – доставая наручники, сказала Марина. – Зато есть право жрать землю. Вадим научился не реагировать на оскорбления со стороны преступного элемента, но, когда дело касалось Марины, он забывал о добродетелях. Коновалов назвал его жену «сукой», как его можно было за это простить? Он ударил задержанного по почке со знанием дела. Коновалов засучил ногами от боли. – Урод! – сквозь зубы простонал убийца. – Урода я тебя прощаю. – Вадим, ты такой добрый, – Марина влюбленно смотрела на него. – Сам себе удивляюсь. – Давай ему коленку прострелим, – предложила она. – Зачем? – А зачем он Макса ранил. Макс сейчас в больнице. Ему делают болючие уколы. Можно и я сделаю этому укол? – доставая пистолет, спросила Марина. – А сможешь? – Ты же знаешь, я психически ненормальная. Марина сняла пистолет с предохранителя, приставила ствол к ноге и посмотрела на бойца из группы захвата, который стоял у Вадима за спиной. – Или лучше яйца отстрелить? Чтобы не размножался. – В тюрьме от амбалов дети не родятся. – Ну, хорошо, тогда под коленку. Чтобы от амбала не смог убежать. – Эй, вы не имеете права! – не выдержал Коновалов. – Во дурак! – зловеще засмеялась Марина. – Ты в капитана полиции стрелял! Здесь мы тебя и похороним! – Живьем, – добавил Вадим. – Ну нет, живьем я не смогу. Это слишком!.. – мотнула головой Марина. – Сначала убьем. Она приставила ствол к затылку. – Да не хотел я стрелять! Рука сорвалась! – голос у Коновалова вибрировал от нервного напряжения. – И в Патрикеева – рука сорвалась? – Я не думал, что попаду… – А попал! Очень конкретно попал! Кто Кручинина убил? – Патрикеев убил. – Ну, конечно! – Да правда он! – А ногу кто проколол? Вадим занимался трупом Патрикеева, но брюки с него не снимал, ноги не осматривал и не знал, есть ли там следы от контакта с гвоздем. – Где проколол? – В траншее, когда бумажник искал? – Зачем проколол? Просто поцарапался. |