Книга Истинная для дракона. Противостояние, страница 5 – Анна Владимирова

— Почему ты так решил? — зло улыбнулась я.

— Борешься со мной, готова защищаться даже во сне…

Только тут увидела на его плече царапины.

— Это не я, ты же знаешь, — прикрыла глаза, встречаясь взглядом с внутренним зверем. Морда у того была довольная, как никогда. — Если бы я знала, как с ним сладить и… — я горько усмехнулась, — не оказаться снова брошенной в подземелье…

В нашу первую ночь, когда Джинн попытался взять меня, я обернулась каким-то жутким чудовищем. Огромные кошачьи лапы, перепончатые крылья и длинный хвост, который будто жил своей жизнью, норовя обнажить скрытое в его вершинке жало. Тогда, запертая в четырех стенах темницы с прутьями, я стенала сутками, разбивая тело в кровь и сдирая когти, пытаясь вырваться… Только никто не пришел на помощь. Вернее, Аршад приходил. Я помню его взгляд… Растерянный, беспомощный и… испуганный тварью, которую видел перед собой. Я никогда не забуду ужас на лице Правителя. Все, что он сделал — надел ошейник и спрятал в глубине своих подземелий. Бросил одну…

— Я не бросал тебя! — раздраженно возразил он. — И ты прекрасно это знаешь.

— Я не хочу больше туда…

— Я не брошу, — он рывком дернул меня в свои руки, зарываясь в волосы пальцами. — Не брошу, обещаю.

— Не обещай того, чего не сможешь, — вцепилась в его плечи. Никогда мне не избавиться от этого ужаса. Я боялась это существо, запертое внутри, как огня. Своевольное, хищное… Аршад так и не сказал мне, в кого именно я превратилась, но то, что тварь была невиданной — сомневаться не приходилось. Меня затрясло, когда я почувствовала ее рычание в душе. — Как от нее отделаться…

— Никак, — досадливо процедил. — Это проклятье того, из лап которого я тебя вырвал.

— За что?

Он никогда не рассказывал об этом. Я отстранилась, заглядывая Джинну в глаза.

— Ненавидел меня, — прозвучало отстраненно. Аршад опустил взгляд, кривя уголки губ. — И ведь знал…

— Что знал? — продолжала всматриваться в его лицо, чувствуя, что он вот-вот скажет…

— Что… ты станешь дорога мне, — пронзил меня темным взглядом. — Мое наказание и проклятье. — И вдруг улыбнулся: — Собирайся, пора завтракать.

Во дворце Повелителя не было суеты. Все еле колыхалось, даже вода в бассейне с карпами. Радужные, алые, жемчужно-белые, они собрались у бортика поближе к моей кушетке, с головой выдавая мое пренебрежение запретом не кормить рыб с рук. У них, видите ли, особый рацион. Только у меня тоже. Я облизнулась на особенно упитанного попрошайку красно-белой масти.

— Может, тебе какую-то другую рыбку завести? — усмехнулся Аршад, внимательно наблюдая за мной.

— Форель, — невозмутимо развалилась на подушках и лениво потянулась.

— Она не такая красивая. Свежая пойдет?

— Боюсь, твоя кухарка хлопнется в обморок, если я приду охотиться на форель в кухню…

— Охотница, — скалился Джинн.

По охоте я тосковала, как шейх по верблюду. Странно, но во время охоты мы с моей темной стороной души прекрасно ладили и дружно получали удовольствие. Аршад летал со мной в Европу на выходные, и в такие дни я чувствовала себя счастливой, как, наверное, ребенок. Счастье дышать холодным воздухом, бежать босиком по снегу, карабкаться на елку и смотреть с ее вершины на невероятные красоты — это запредельно! Аршад дарил мне оружие, нанимал лучших учителей по стрельбе… Только я оставляла всю экипировку в лесу и пускалась на охоту без ничего.

А вот светские приемы я ненавидела всей душой. Вся эта атмосфера фальшивых улыбок, блеск золота и драгоценностей, мир властных мужчин… Противно. Раньше я пряталась в комнате, либо уезжала по работе. И меня такой расклад более чем устраивал.

— Майрин, — тихо позвал Аршад, — после завтрака тебя заберут на примерку и приготовления к приему.

Чашка с чаем лопнула в ладони, и карпы бросились хватать осколки позолоченного фарфора, осыпавшие их дождем.

— Алан! — рявкнул Джинн, подскочил ко мне и, схватив за руку, дернул меня к пруду. — От ожога что-нибудь!

Сунув мою руку по локоть карпам на съеденье, Джинн устроил меня удобнее и сурово взглянул в глаза.

— Что за выходки?!

— Железную посуду бы мне, — искривила губы в ухмылке. — На поводке поведешь?

— Майрин, — прорычал он сквозь стиснутые зубы, — я никогда тебе ничего не запрещал, но всему есть предел…

— Ты запретил мне свободу! Все, что ты даешь, можешь отнять в любую секунду, просто щелкнув пальцами!

— Не надоело? — презрительно скривился мужчина.

— Надоело. Доказывать тебе, что я — не домашнее животное.

Он притянул к себе за шею, вынуждая смотреть в глаза:

— Я могу показать тебе отличие домашнего животного от женщины, которую выбрали, — в его черных глазах вспыхнул огонь. — Хватит.

Я и сама понимала, что стоит сделать шаг, и Аршад сорвется. А додавливать его у меня никогда не хватало смелости. Так, держать в тонусе, прыгать на стену в поисках ее слабых точек — не более.

— Хорошо, — пожала плечами. — Как скажешь.

Он хмуро усадил меня обратно на кушетку и осмотрел руку. Ни следа не осталось. Примчавшийся Алан растерянно переминался в шаге от нас с аптечкой, но подходить без разрешения не стал. Джинн задумчиво огладил внутреннюю сторону предплечья и пронзительно глянул на меня:

— Ты обжигалась когда-нибудь?

Обжигалась. Я могла сунуть руку в костер без вреда. Но на вопрос Джинна пожала плечами:

— Кажется…

— Кажется? — сузил он глаза и обернулся к Алану: — Свободен. А ты, — повернулся ко мне, — будь паинькой сегодня. Я обещаю рассмотреть твое желание.

Я сглотнула:

— Рассмотреть?

— Я подумаю… как выполнить твое желание, — он присел рядом, заглядывая в глаза, и усмехнулся: — Я ведь Джинн.

Мне стоило всех усилий, чтобы не дрогнуть от его обещания. Так хотелось верить, только не ему. Аршад смотрел мне в глаза, а по ощущениям прикидывал, как будет надежнее прицепить ко мне поводок — на руку, ногу или шею…

— А у тебя есть лампа? — прищурилась я, надеясь, что глупость отвлечет его от бури эмоций, набирающей силу в душе.

— Есть, — усмехнулся вопросу.

— Покажешь?

— Нет.

— Почему?

— Она спрятана.

— Я бы нашла…

— И что бы ты сделала? — повернул он голову набок, усмехаясь. — Джинн исполняет три желания.

— Форель в твоем бассейне, домик в Новой Зеландии, — на этом его брови поползли вверх, — и ты — обычный мужчина.

Он рассмеялся:

— Хороший бы вышел отпуск.