Онлайн книга «Заражение»
Что-то тревожило его. Понятно, что слова Ефимовой от начала и до конца были вымыслом, бредом слишком чувствительной натуры, готовой видеть все что угодно, только не правду. Виной тому Юрий Михайлович считал и многочисленные телепередачи с пропагандой антинаучных взглядов, книги и даже музыку. Ефимова, Ефимова, — думал он, сдавая ключ на вахте пожилой женщине, уважительно посмотревшей на него и пожелавшей доброго вечера. Ладно, Чернышев, с ним-то все понятно. Но Вика! На улице метался снег. Он поморщился, поднял воротник, вдохнул холодный воздух, отчетливо отдающий гнилью и зашагал по направлению к больнице. Порывы ветра бросали в него снежным крошевом, идти по десятисантиметровому покрову было неудобно, скользко и опасно. Через полчаса, основательно продрогший, он добрался до больницы. Ветер свистел и ухал, на полпути ему показалось, что он слышал женский крик и словно что-то треснуло, а потом и вовсе упало — где-то в районе старой церкви. Однако, в темноте и мельтешащей поземке что-то разобрать было невозможно. Проходя мимо бара «Свобода», он хотел было завернуть туда, чтобы хлопнуть рюмку-другую Белого Аиста, Ахтамара или Арарата, но заметив за углом полицейскую машину с двумя стражами порядка, решил не испытывать судьбу. Кто его знает, что они тут делают, подумал он. Может быть, рейд по злачным местам, островкам свободы и братства… тогда велика вероятность попасть под горячую руку. Он прошел мимо, натянув на лицо каменную маску — ему не слишком хотелось выступать, не дай бог, свидетелем или понятым, потратив на это время до самой ночи. Служивые трясли какого-то хлыща в плаще и смешной черной шляпе, как у Боярского. Невольно он ускорил шаг. Не хватало еще, — лучше дома выпить, подумал он, содрогаясь от ударов ветра. Сапрыкин ждал его внизу, у проходной. — Хотел уже звонить, где вы там потерялись, — сказал он, кивая на заснеженное пальто Базелевича. — Метет? — Не то слово. Что-то не припомню такого в ноябре, — Базелевич стряхнул с себя снег, ударил ботинками об пол. Под ним тут же расплылась темная лужа. — У «Свободы» какой-то рейд полиции, вот же им заняться нечем… — Да они все время там пасутся, — сказал Сапрыкин. — Хлебное место. Я, бывает, с работы туда заглядываю. Бармен — отличный парень. Стас, кажется, зовут. Я тоже туда заглядываю, подумал Базелевич. — Вы хотели что-то обсудить, что-то важное? — Сапрыкин глянул на часы. — Я мог бы к вам завтра в институт заскочить. Стоило по такой погоде… — Савелий… Петрович, нужно кое-что у тебя уточнить. К тому же завтра выходной. Почти все доктора города знали Базелевича и хотя вместе с ним докатилась и его сомнительная слава, в городе он, тем не менее, пользовался беспрекословным уважением. Все-таки, единственный институт в городе, а Базелевич — профессор и в приемной комиссии… словом, с ним никто не хотел ссориться. Да и несмотря на допущенный промах, он оставался крупным специалистом в своем деле и до сих пор к нему приезжали на консультации светила из самой Москвы. — К вашим услугам, Юрий Михайлович. Идемте в кабинет, там будет удобнее. Они поднялись на второй этаж, вошли в просторный кабинет. Базелевич повесил пальто на вешалку, потом сел в кресло у окна. — Выпьете что-нибудь, — спросил Сапрыкин. — Есть хороший Хеннеси… — Не откажусь, — Базелевич потер застывшие руки. Завотделением наполнил рюмки, поставил поднос на стол и уселся напротив. — За здоровье, — поднял он рюмку. — За него. Они опрокинули по рюмке. — Вот это кайф, — восхитился Базелевич, и Сапрыкин улыбнулся. Ему, несомненно, было приятно лестное замечание. — Слушай… — начал профессор. — Тут у тебя два моих студента пишут доклад… я просил посодействовать и… Сапрыкин сделал удивленное лицо. — Неужели кто-то… — Да нет, все отлично приняли, рассказали-показали, спасибо, замечаний нет. — Тогда… — Эта девочка… она уже два года у тебя тут? — Э-э… вы имеете ввиду Лосеву? Да, уже больше чем два. — Ты можешь показать последние анализы? КТ, МРТ — все это… Сапрыкин задумался. Вопрос показался ему странным, но отказать он не мог. — Разумеется, — сказал он. — Это сегодня надо? — Да. Сегодня. — Но… пятница… и… — Ну так что, что пятница, — раздраженно сказал Базелевич своему более молодому коллеге. — Разве реанимация по пятницам не работает? — Девочка не совсем в реанимации, скорее в… — Так мы идем? Сапрыкин пожал плечами. — Как хотите, только не пойму, к чему такая… — оне не стал договаривать, потому что Базелевич уже поднялся, всем свои видом показывая, что отговорок не примет. — Ладно, идем. Они поднялись, вышли из кабинета. На стенах коридора были развешаны профилактические плакаты о пользе вакцинации: «Ваш шанс защитить себя уже сегодня! Посетите прививочный кабинет и сделайте необходимые прививки», о вреде курения: «…когда вы бросите курить… Через 20 минут. Через двое суток. Через месяц. Через полгода» — с перечислением всех возможных положительных эффектов, чуть дальше размещалась обязательная доска почета, Базелевич успел заметить довольное лица Сапрыкина за столом в своем кабинете. Поднявшись на третий этаж, они довольно долго шли, потом свернули и через переход между двумя зданиями оказались в лечебном корпусе. Там Сапрыкин сначала подошел к двери с табличкой «Дежурный врач», но дверь оказалась заперта. Он покачал головой, посмотрел на часы. — Должен быть еще здесь… хотя… пятница… Они пересекли просторный холл и на повороте столкнулись с лысым мужичком в мятом халате. Тот отскочил, перепугавшись. — О черт! — чертыхнулся он. — Простите… Савелий Петрович… И вы? — он заметил Базелевича и замешкался. — Александр Петрович, бумаги по девочке… Лосевой, которая в коме, у вас? Дежурный врач пожал плечами. — Ну да, где им еще быть. В кабинете… — Как она? — перебил его Базелевич. Александр Петрович, вытер ладонью лысину. В помещении было очень жарко, он потел со страшной силой. — Да как, как и была. Без изменений. Вегетативное состояние. — Ваш прогноз? Дежурный врач пожал плечами. — Вообще-то это не моя компетенция, это решает консилиум… — он вопросительно посмотрел на начальника. Сапрыкин кивнул, разрешая говорить и он, чуть смутившись, продолжил: — Но… если вы настаиваете… мой прогноз — отрицательный. Динамики нет, ни положительной, ни отрицательной. Мы фиксируем редкие всплески мозговой активности, но компьютерная томография говорит о том, что мозг умирает. Один за другим отделы головного мозга утрачивают свои функции. Ну и… — он снова замялся, — по правде говоря, у нас нет опыта работы с такими больными. Мы не знаем, что с ней делать. |