Книга Ката, страница 25 – Стейнар Браги

– Где я? – спросила Ката, взяв пузатый коньячный бокал, который Кальман как по волшебству достал откуда-то из-под стоявшего между ними столика.

Мужчина сложил пальцы у подбородка.

– У вас есть вопросы? – спросил он, и лицо его стало серьезным. – Я попытаюсь на них ответить. Вы задумывались о человеческой жизни?

Ката пожала плечами.

– Пожалуй, было дело.

– Человеческая жизнь такая хрупкая… В нашем существовании иногда нет никакого смысла. – Он рассмеялся. – Но вам приходится верить нам, когда мы говорим, что озёра на высокогорной пустоши летом бывают чудесны. У того, кто шагает по пустоши в безветренный солнечный летний день, может возникнуть ощущение, что он попал в страну вечности. Вы знаете, что такое страна вечности?

– Не уверена, – ответила Ката, пытаясь придать себе как можно более серьезный вид.

– А как по-вашему, где вы сейчас?

– Не знаю. В стране вечности?

– А у вас неплохо получилось. – Кальман выпрямился в кресле, оперся локтем о колено и сощурил один глаз. – Мы бредем вперед, а в ушах у нас шумит Ледовитый океан, холод и страх бегут по жилам. Месяцы настают и проходят, мы парим в космосе, и наши щеки одутловаты от сна. Но человеческая жизнь кончается. Мягкий, как бархат, занавес, гуще, чем ночь, шире, чем Мировой океан, падает над сценой, и мы склоняемся…

– Потому что Земля вертится, – сказала Ката; ей показалось, что это относится к делу.

– Совершенно верно, – Кальман хлопнул в ладоши. – Потому что она вертится.

Он встал, прошелся по комнате, судя по всему, погруженный в тяжелые мысли. Огонь в камине беззвучно горел.

– Я объясню вам, почему вы здесь, – наконец сказал Кальман и снова уселся в кресло. – Люди, которых вы встретите позже, – мои агенты, их работа – охранять девчонку. Они вооружены автоматическими пистолетами «Кольт Супер» с разрывными пулями, которые разносят череп в клочья; а если стрелять с близкого расстояния, то волосы загораются, потому что пулю по стволу толкает раскаленный газ. Это знают немногие.

Также он сказал, что во дворе сидит собака, обученная искать взрывчатку, а во всех коридорах установлены видеокамеры и датчики движения.

– А зачем охранять девочку? Она – свидетельница? – спросила Ката, и ей показалось, что она повторяется.

– Я не могу сообщить больше. Но кое-какие люди охотятся кое за чем, что у нее есть. И их много.

– Трое?

– Гораздо больше! Поэтому важно, чтобы местонахождение дома сохранялось в тайне. Никто не должен знать, где мы.

– А если это такая тайна, что же я здесь делаю?

– А вот это проблема, – ответил Кальман, и его голос стал хриплым. – Неприкосновенность дома была нарушена. Мы имеем основание полагать, что его местоположение кто-то выдал. Мы относимся к этому очень серьезно. Если наше местонахождение оказалось открыто, ясно, что среди нас есть кто-то, кто, как говорится, служит и нашим, и вашим.

– В доме завелся предатель? – спросила Ката, сощурив глаза.

– Возможно, – ответил Кальман.

Они немного помолчали, а потом он спросил:

– Кто такая Батори?

Ката задумалась. Это имя вызывало ассоциации с людьми, подвешенными на кишках под потолком и с ножами, воткнутыми в глаза.

– Не знаю, – наконец произнесла она. – А я должна ее знать?

– Да. Вы уверены, что не знаете, кто это?

– Уверена. Но это имя кажется мне знакомым.

– Насколько вы доверяете своему мужу, Тоумасу?

В дверь постучали, и Кальман крикнул: «Войдите!» В дверях появился человек, напоминающий вставшего на задние лапы носорога, которому отпилили рог: на лице остались лишь крохотный нос-обрубок и глубоко посаженные маленькие глазки.

– Извините за беспокойство, – сказал он. – Но ты просил, чтобы тебе дали знать. Она готова показать нам свою тайну.

– Спасибо, – сказал Кальман и встал. – Пошли, – обратился он к Кате, и та последовала за ним из комнаты в прихожую.

Девочка лежала в кровати, но не связанная, как тогда, ее груди были едва заметны, а лицо – больше не как у амебы. Глаза закрыты. И вдруг она начала биться головой о спинку кровати.

– Почему она так делает? – спросила Ката. – Расшибется же.

Носорог был одет в рубашку с расстегнутым воротом; внизу у левой груди у него висел пистолет на кожаном ремне через плечо.

– Не останавливайся! – крикнул он девочке, не спуская с нее глаз.

– Мне нужно с вами поговорить, – сказал Кальман и потянул Кату за руку с коварным видом. – Под сурдинку.

– Под сурдинку?

– Да.

– В смысле, наедине?

– Да.

Кальман увел ее прочь. Оглянувшись, Ката увидела, что девочка продолжает биться головой о спинку кровати; звук ударов разносился по всему дому.

Они подошли к окну, которого Ката раньше не замечала.

– Что вы видите за окном? – спросил Кальман, явно чего-то ожидая. На улице был яркий, почти ослепляющий свет. Сощурив глаза, Ката увидела рядом с домом дерево, потом – улицу, а на той стороне улицы – ряд низких каменных домов.

Она рассказала, что видит. Кальман попросил ее обратить внимание на скамейку перед домом и сказал, что иногда там сидит человек.

– Он приходит по улице пешком… на голове носит бейсболку, рот закрывает шарфом, а глаза – солнечными очками. Когда он садится, то вынимает газету, как следует расправляет и принимается читать. Через несколько минут незаметно достает из газеты конверт и роняет в урну возле скамейки. После этого заканчивает читать газету, встает и уходит. Очень спокойно. Мы становились свидетелями этого уже несколько раз. И залезали тайком в урну, чтобы посмотреть на этот конверт. Вы знаете, что в нем?

Ката помотала головой.

– Белая бумажка величиной с почтовую открытку… И на ней ни слова.

– Кажется, я знаю ответ, – начала она, но замолчала… Какая-то в этом всем была несостыковка. А что, если эти трое в доме вовсе не охраняют девочку, а мучают; а что, если ее (допустим) похитили те, кто притворялся, будто защищает ее, и злодеи уже в доме?

Кальман поднял палец; выражение лица у него было такое, будто он прислушивается. Звук ударов головой о спинку кровати стал даже громче, но также и как будто более влажным.

– Пойдем; она готова, – сказал он.

Они снова подошли к кровати и встали рядом с носорогом. Девушка корчилась в кровати, как от электрошока; вся ее голова была окровавлена, и кровь стекала по лицу и собиралась в лужи, так что с каждым ударом головы о дерево раздавался хлюпающий звук. Она ударилась так еще несколько раз, так что у Каты чуть не разорвалось сердце, – и вдруг в изголовье кровати послышался щелчок и открылся маленький тайник.