Онлайн книга «Любовь всегда права»
– Подруга? – повторила экономка, нахмурившись. Повернувшись к Ставросу, она резко сказала что-то по-гречески. Скривив губы, он ответил ей на том же языке, и пожилая женщина успокоилась. Пока слуги выгружали багаж и ставили машину в гараж, экономка с радушной улыбкой повернулась к Холли. – Вы, должно быть, устали с дороги, мисс Холли, вы и ребенок. Все уже готово. Проходите, пожалуйста. – Да, спасибо, – ответила Холли, бросив смущенный взгляд на Ставроса. Когда они вошли в холл, Ставрос огляделся. – Это место меньше, чем я помню. Морщинистое лицо экономки расплылось в улыбке. – Оно не меньше, это ты вырос. Меньше? Глаза Холли чуть не выскочили из орбит, когда она огляделась вокруг. Это было похоже на дворец! Из холла они прошли в огромную комнату с захватывающим дух видом на солнечный закат, раскрасивший море оранжевыми и красными полосами. На потолке висела элегантная люстра, освещавшая антикварную мебель и мраморный пол. Фредди издал голодный всхлип, и Элени промурлыкала: – Бедный малыш, ты устал. Я покажу вам вашу комнату. Их комнату? То есть Холли и Ставрос будут жить в одной комнате? Нет. Конечно же нет. – Спасибо, Элени, – сказал Ставрос и приподнял темную бровь. – Когда я смогу убедить тебя переехать в Нью-Йорк? – А что я там буду делать? Ты живешь в отеле! – Что угодно. Или вообще ничего. – Он серьезно посмотрел на нее. – Ты заслужила отдых, ведь ты столько обо мне заботилась. Ты была единственным другом моей матери, когда она жила здесь. По крайней мере, ты согласишься принять пенсию? – О, нет, – покраснев, пожилая женщина опустила голову. – Я не возьму милостыню. – Это не милостыня. Это благодарность. – Нет. Но спасибо тебе, Стави. Если когда-нибудь тебе понадобится экономка, дай мне знать. Ты хороший мальчик. Ваша комната вон там, проходите, пожалуйста. Когда они следовали за экономкой по длинному коридору, Холли прошептала Ставросу: – Что ты ей сказал? – Когда? – нахмурился он. Ее щеки вспыхнули. – Когда я сказала, что просто подруга, она выглядела такой расстроенной. Пока ты не сказал ей что-то по-гречески. – А, это… – Его черные глаза задорно блеснули. – Я сказала Элени, чтобы она не волновалась. Я скоро женюсь на тебе. Его слова ударили ее под дых, и она чуть не упала. Затем она закатила глаза. – Смешно. Ставрос поднял бровь. – Ты думаешь, я шучу? – Я никогда не выйду за тебя замуж, Ставрос. Ни за что, ни при каких обстоятельствах. Он наклонил голову, криво усмехнувшись. – Это мы еще посмотрим. Худшие опасения Холли подтвердились, когда экономка привела их в великолепную спальню с балконом, выходящим на море. В центре комнаты стояла огромная кровать с балдахином, а в углу – детская кроватка. Рядом стоял пеленальный столик со всем необходимым для ребенка. У окна расположилось кресло-качалка. – Идеально, да? – сказала Элени, улыбаясь. – Это прекрасно, но… – Холли прикусила губу и огляделась вокруг. – А где я буду спать? Экономка рассмеялась, и в ее глазах заплясали веселые огоньки. – Я не настолько старомодна, чтобы полагать, что вы спите в разных комнатах, – заявила она, потом подошла к огромному встроенному шкафу и обратилась к Ставросу: – Для твоей жены и ребенка. Элени назвала ее женой Ставроса. Ее пронзила дрожь. Она никогда не станет его женой. Холли выпятила подбородок. – Вовсе нет… – Спасибо, Элени, – прервал ее Ставрос, заглянув в шкаф. Сунув руку в карман, он вытащил из бумажника пачку банкнот. – Это покроет расходы на одежду? Элени неловко поежилась. – В этом нет необходимости. Твой отец все еще должен тебе и твоей матери за то, что он никогда… Ставрос осторожно вложил деньги ей в руки. – Ты же знаешь, что я никогда не возьму у него денег. – Я знаю, – согласилась женщина. – Но это уже слишком. – Оставь себе эти деньги, – произнес он с улыбкой, но глаза его оставались серьезными. – Ты сделала мою жизнь здесь сносной. И мамину тоже. Услышав напряженные нотки в его голосе, Холли уставилась на него. На его лице застыла боль. Что же случилось с ним в детстве? Почему он не разговаривал с отцом двадцать лет? Даже самые болтливые секретарши в нью-йоркском офисе, знавшие обо всех романах Ставроса, никогда не говорили о его детстве. Его мать была американкой и умерла, когда он был подростком. Это было все, что они знали. Холли чувствовала, что у него есть какой-то большой секрет. Какая-то трагедия. Она наблюдала, как маленькая пожилая женщина крепко обняла его со слезами на глазах, говоря что-то по-гречески. Ставрос напрягся, затем пожал плечами и ответил по-английски: – Я в порядке. – Очень мило с твоей стороны, что ты привез ребенка для знакомства, – ответила экономка. – А он здесь? – Пока нет, – смутилась Элени. – Я действительно рассказала ему о ребенке. Он знал, что ты придешь. Он сказал, что может вернуться к обеду, но может и не вернуться… – Я помню, как он обращался с мамой. Экономка сжала его руку и тихо сказала: – Твоя мама была хорошей, Стави. Мне было так жаль, когда я узнала, что она умерла. Жаль, что она не дожила до того, чтобы увидеть твой успех. – Спасибо, – ответил Ставрос с непроницаемым выражением лица. – Нет никакого смысла его ждать. Может быть, мы поужинаем на террасе? – Ну конечно же, – просияла Элени. – Когда захочешь. Ставрос посмотрел на Холли. – Ты проголодалась? Как по команде, ее живот громко заурчал. Она покраснела, а остальные засмеялись. – Мы поужинаем через час, – сказал Ставрос экономке, которая кивнула и ушла, все еще улыбаясь. Холли повернулась к нему. – Ставрос, ты же не думаешь, что мы можем делить одну спальню! Ставрос склонил голову набок, и на его губах появилась легкая улыбка. – Почему нет? – Он взглянул на ребенка, который уже начал беспокоиться. – Фредди, что случилось? Позволь мне… Холли инстинктивно отодвинула ребенка подальше от Ставроса. – Он очень устал. – Я знаю, что у меня нет опыта, – тихо сказал Ставрос. – Но разве ты не позволишь мне попытаться подержать моего сына? |