Книга Красная луна, страница 5 – Эрин Хантер

Гроза облизала губы. Бруно выглядел невероятно расстроенным. Стоило ли ей продолжать спор с этим большущим, снедаемым раскаянием псом?

— Если всё это правда, Бруно… Тогда… я принимаю твои извинения.

— Это правда, клянусь тебе, Гроза! Послушай, мне уже нужно бежать, догонять патрульных, — уши Бруно захотели, было, вздёрнуться, как вдруг пёс осел, растопырил в стороны лапы и пригнул морду низко к земле: — Пожалуйста, поверь мне: я сожалею обо всём, что было.

Он же не мог так ловко притворяться? Бруно всегда говорил то, что думал. Потрясённая, но удовлетворённая Гроза отвела назад уши: «Неужели Бруно способен считаться с моими чувствами? Я и в мыслях такого не допускала. Поверить в это трудно. Но, похоже, он сейчас искренен».

Хвост собаки нерешительно завилял.

— Ладно, Бруно… Всё нормально. И… спасибо. Я ценю, что ты произнёс такие слова.

— Хорошо, — Бруно рванулся вперёд, чтобы коснуться её носа своим. — Спасибо тебе, Гроза. Для меня это очень важно.

Поглядев вслед убегающему псу, Гроза снова уселась на землю — смущённая, но переполненная счастьем: «Вот это да! Бруно сказал правду, я в этом уверена Он больше не питает ко мне ненависти. Теперь меня считает своей вся Стая! Это мой дом! Жизнь действительно налаживается».

Место захоронения казалось тихим и спокойным — заботливо укрытое кронами деревьев, окружённое лесными запахами и испещрённое солнечными бликами. Гроза встала и устремила взгляд на холмик, под которым Стая оставила лежать Шёпота, возвратив его Собаке-Земле. Почва уже не выглядела свежевскопанной. Теперь всю её поверхность покрывали мшаники, трава и крошечные лиловые цветочки. Шёпот стал частью земли, частью леса — Собака-Земля опять сдержала своё обещание, данное ею всем смертным собакам.

Всё выглядело естественным и обычным. Гроза бросила на захоронение последний взгляд и повернулась, собираясь уходить.

И тут же отпрянула в сторону. Сердце подпрыгнуло и заколотилось, как придавленная лапой мышь. Перед ней стоял Шёпот. Но не в виде земли и растений, а самый что ни на есть настоящий — с яркими, блестящими, но пугающими глазами и заложенными назад ушами.

— Помни меня, Гроза.

В горле охотницы пересохло. Она, что было силы, потрясла головой. И выдавила внезапно осипшим голосом:

— Ну что ты, Шёпот! Не беспокойся! Я никогда не забуду тебя! Просто нам, живым, необходимо жить дальше… двигаться вперёд… Стае нужно смотреть в будущее.

Серые глаза Шёпота заволокла печаль.

— Ох, Гроза, — удручённо помотал мордой пёс.

В животе у Грозы похолодело. Собака поёжилась. И не смогла отвести своих глаз от глаз Шёпота.

— Ты не можешь пока двигаться вперёд! Не спеши, пожалуйста, Гроза! — он предостерегающе повёл головой. — Сперва ты должна оглянуться назад.

Грозе не хотелось оборачиваться и смотреть назад. Но выбора у неё не было. Она медленно повернулась, и шерсть на её спине встала дыбом…

Могила Шёпота была такой же, как прежде. Она стала частью леса и уже зарастала зеленью.

Но рядом с ней находилась вторая могила — свежая, чернеющая перевёрнутыми комьями сырой и холодной земли.

— Кто?! — издала хриплый, сдавленный визг Гроза. — Кто в ней, Шёпот?

Но в ответ услышала тишину. Гроза нервно обернулась. Шёпот исчез…

В приступе безумного исступления Гроза принялась разрывать свежую могилу. Она вонзала в неё свои когти, отбрасывала отсечённые комки земли задними лапами. Она копала и копала, ожесточённо, отчаянно, а почва была рыхлой и податливой. И вскоре перед Грозой уже зияла глубокая яма — гораздо глубже той, в которой захоронили Шёпота.

«Но где же тело? Как глубоко и долго мне ещё рыть?»

Гроза вскинула голову вверх и громко провыла в тенистый лес:

— Чья это могила? Чья?

* * *

Гроза проснулась в логове, дрожа всем телом. Охотница в ужасе покосилась на лапы и облегчённо выдохнула — на её когтях и под ними не было грязи. Она не копала землю.

Но ощущение, что она всё же делала это, не проходило. Гроза чувствовала, как подушечки её лап покалывали твёрдые зёрнышки почвы. В пасти витал её привкус. И сколько Гроза ни плевалась и ни трясла головой, избавиться от него не получалось.

Было совсем рано. Собака-Солнце ещё даже не показала свою сияющую шкурку, хотя краешек небосклона уже начал многообещающе бледнеть. Гроза передёрнулась, силясь не завыть: «Хорошо хоть, я не разбудила остальных собак, мечась и елозя во сне. Спасибо Небесным Псам! Как бы я иначе объяснила Стае этот чудовищный сон?»

Привкус почвы из сна и ощущение грязи под когтями преследовали Грозу всё утро.

«Шёпот пытался мне что-то сказать. Это очевидно! Неужели умрёт ещё одна собака? Но кто же это будет? Уж не я ли?»

К тому времени, как ей пришлось присоединиться к Жуку и Колючке для патрулирования, Гроза так и не избавилась от страхов и тревог. Две собаки поприветствовали её с дружелюбным задором, но сама охотница с трудом напустила на себя бодрый вид. Ей всё время казалось, что её шерсть покрывает могильная грязь.

— Что-то случилось, Гроза? — словно почуяв неладное, нахмурился Жук.

Гроза в очередной раз встряхнулась, хотя стряхивать было нечего. «Это был только сон. Кошмарный сон…»

— Нет, ничего… Пошли!

Брат с сестрой обменялись сомневающимися взглядами, но Гроза не дала им времени на новые расспросы. Она повела их привычным маршрутом — по широкому кругу, в сторону лагеря Длиннолапых.

В последнее время в заброшенном поселении наметилось странное оживление, и Альфа велела тщательно следить за всем, что там происходит.

Разглядев впереди себя порушенную линию низких строений, трое патрульных замедлили шаг. Кивнув Колючке и Жуку, Гроза пригнулась и, крадучись, заскользила в высокой траве. В её ноздри вдруг ударил резкий запах — терпкий, похожий на запах сосновой ветки, совсем недавно отломанной.

Альфа была права Длиннолапые вернулись. И даром времени не теряли. У них теперь появились заборы из светлых, пахнущих свежестью кольев, которые Длиннолапые насекали какими-то острыми предметами. По земле тянулись длинные, тёмные, притоптанные полосы. А за ними зияли большие квадратные ямы, по краям которых тоже торчали свежесрезанные деревянные колья. Рядом с ними дремали массивные жёлтые клетки-гремелки, помогавшие Длиннолапым копать, ровнять землю и ломать их старые постройки.