Онлайн книга «Так не бывает, или Хрен знат»
Если мерить рамками прошлого, жить ему остаётся чуть больше пяти лет. В этом огромном теле уже начинаются необратимые изменения, которые пока не видны. В отличие от меня дед так и не смог справиться с раком, а ведь бабушка Катя живёт по-прежнему рядом. Нет, надо ломать эту вероятность, отвлечь стариков от тяжёлых дум, и начинать прямо сейчас. – Дедушка, – сказал я самым просительным тоном, – можно мне рубль из копилки взять? Он отложил в сторону ложку: – Зачем? – Девчонку одну в кино пригласил, завтра в одиннадцать… И я рассказал о Бабке Филонихе, о её закидонах с одеждой по причине неартистической внешности, о том, что случилось сегодня в классе. По мере повествования настроение у моих стариков несколько поднялось. – От сучка! – смеясь, возмутилась бабушка. – Как же она крутит матерью и отцом! Спасибо сказала бы за то, что родили на свет. Вожжами надо её учить, а не в кино приглашать! – Хорошее дело, – одобрил дед, – рубль я тебе и сам дам, только об уроках не забывай… И что ты там за чертовину смастерил? – Вечером покажу. Этот обед закончился без эксцессов. Дед, кряхтя, полез на кровать: – Ты мне, Елена Акимовна, банки поставила бы. Продуло сегодня ночью, ноет в боку… Я мысленно перекрестился и, убрав агрегат в сарай, направился к Пимовне. Справа от деревянной калитки грел свой бетонный бок круглый колодец. Я встал на железную крышку и заглянул во двор. Вертлявая собачонка выпрыгнула из будки и залилась лаем. Бабушка Катя в то время ещё работала продавщицей в мясном отделе, но сегодня она была дома и, сидя на низком крылечке, кормила цыплят подсушенной пшённой кашей. – Пуль-пуль-пуль! Пули-пули-пули! – повторяла она. Так в наших краях подзывают кур. Литературное «цып-цып-цып» не прижилось. Мне почему-то казалось, что ей не составит труда увидеть во мне «новопреставленного» во временном своём воплощении, ан нет. Пимовна скользнула по мне не узнающим взглядом, вытерла руки о фартук и беззлобно прикрикнула на собачонку: – В будку пошёл, зараза! – День добрый, бабушка Катя! – поздоровался я. – Что тебе, Сашка? – устало спросила она. – Давай говори, выварка на огне вот-вот закипит… Пришлось начинать без предисловий: – Мне нужен рецепт лечения рака. Брови у бабушки Кати удивлённо приподнялись: – Это ещё зачем? – Дедушка у меня заболел, или вот-вот заболеет. – Типун на язык! – с чувством сказала Пимовна. – Смотри накаркаешь! Приснилось тебе али как? – Нет, – говорю, – не приснилось. Просто вижу, когда беру в руки «Земляничное» мыло. Так будет пахнуть дедушка, когда он умрёт. Я приеду за час до похорон и его не узнаю. Гроб будет стоять в большой комнате у окна… – А ну-ка, пошли в хату! Бабушка Катя схватила меня за руку и потащила во двор. По пути она сняла с огня закипевшую выварку, ошпарила руку брызгами кипятка и коротко матюгнулась. В стандартной саманной хате ничего по большому счёту не изменилось со времени моего последнего посещения. Только не было холодильника (тогда ни у кого не было холодильников) да не стояла в углу, за легкой перегородкой, походная койка Василия Ивановича Шевелёва – героя-артиллериста, с которым лет через пять Пимовна будет сожительствовать. – Садись, Сашка, к столу, – строго сказала она и откинула полотенце с широкого блюда, – ешь пирожки. Сейчас я тебе молока стаканчик налью… – Мне бы рецепт… – Ешь! Молоко было с лёгкой кислинкой, а пирожки… я сразу узнал их фирменный вкус. У каждой хозяйки свои заморочки и маленькие секреты. Даже Прасковья Акимовна, родная сестра моей бабушки, была в кулинарном плане её антиподом. В домашней готовке она налегала на сдобную выпечку и супы, картошка и мясо подавались на стол в жареном виде, а «хворост» всегда получался сухим и ломким. Казалось бы, одна школа, но разные направления. Елена Акимовна часами корпела над кастрюлей с борщом. Картошка толчёнка была, хоть на хлеб намазывай, сама по себе вкусная. Помнится, она добавляла в небольшую кастрюльку три яичных желтка, стакан молока и добрый кусок масла… – И давно ты стал видеть… такое? – спросила бабушка Катя. – Пять дней назад, – честно признался я. – «Отче наш» ты, конечно, не знаешь… – Почему не знаю? Очень даже хорошо знаю! – Да ну? – удивилась Пимовна. – Может, расскажешь? Последний вопрос она задала со скрытым сарказмом. Ну кто поверит, что в нашей стране, где атеизм считался чуть ли не официальной религией, в голову советского школьника смогут проникнуть слова из Нагорной проповеди? В общем, я её скорее напугал, чем удивил. Прочёл эту молитву так, как когда-то учила она. С теми же паузами, интонациями и ключевыми словами. Даже катрен о хлебе произнёс на её манер: «надсущный», а не «насущный». Бабушка Катя сидела, бледнея, а услышав это слово, встала, зажгла лампадку и трижды перекрестилась. – Кто ж тебя этому научил? – сурово спросила она. Пришлось врать: – Вы научили. Этой ночью мне снилось, что я приходил к вам за лекарством. А вы мне сказали, что пока я не выучу молитву, дедушке оно не поможет. – Дала хоть? – Дали. Литровую банку, накрытую крышкой. А в ней жёлтая маслянистая жидкость с запахом чеснока. – Это другое лекарство, – отмахнулась бабушка Катя. – Оно помогает от наведённой порчи, а я тебе сейчас приготовлю что-нибудь посерьёзнее. Когда в твоих видениях Степан Александрович помер? – Через пять лет и четыре месяца. От рака лёгких. – Значит, точно поможет. Пимовна захлопотала у печки. Ссыпала в банку с калиновой самогонкой какие-то снадобья, добавила настойки из квадратных бутылок с чёрным стеклом. – А обо мне… в своих снах… ты ничего больше не видел? – спросила она между делом. – Оно вам надо, бабушка Катя? – чуть не взмолился я. – Какой интерес жить, если знаешь, когда умрешь? – Та-а-ак! – протянула она и подсела к столу. – Ну-ка, давай рассказывай, а то не будет тебе никакого лекарства! Я впервые взглянул прямо в её глаза и произнёс, чеканя каждое слово: – Вы неделю не доживёте до полных ста лет. Если хотите, всё расскажу в подробностях, кто вас обнаружил, кто в дом заносил, кто глаза закрывал… – Значит, я не в доме умру? – Вы, бабушка Катя, приготовитесь гнать самогон в летней кухне. А заодно затеете стирку, чтобы кипяток из выварки со змеевиком зря не пропал. И наверное, забудете спички. Пойдёте за ними в дом, а по дороге умрёте. Будете лежать на спине и удивлённо смотреть в небо. Куры столпятся у вашего тела, как цыплята вокруг наседки, но ни одна из них… |