Книга Школа темных. Богиня хаоса, страница 18 – Ольга Пашнина

– А ребенок? Если она вернется… со своим телом, с магией, ребенок получит второй шанс?

Мне хочется верить, что я найду продолжение хотя бы в том крошечном сгустке магии и любви, который был рядом с Таарой до последних минут.

– Ребенок? – На лице мамы появляется не свойственная ей снисходительная улыбка. – О, Деллин, это величайший из моих просчетов. Богов всегда двое. Это – основа баланса. Им не нужны дети. Нет-нет-нет, я не повторяю своих ошибок. У того… создания не было и не будет шансов появиться.

Она берет меня за подбородок, вынуждая посмотреть ей в глаза. Жуткие, нечеловеческие, совершенно равнодушные.

– Боги и так растворились среди смертных. Стали подвластны их чувствам и слабостям. Вы не имеете права быть как они.

– Деллин… – Меня возвращает в реальность тихий успокаивающий голос.

И еще одно из самых приятных ощущений на свете: как кто-то перебирает волосы. Сейчас они стали тяжелыми и длинными, так что в этом жесте теперь особое удовольствие. Я слышу, как бьется сердце: гулко, размеренно, спокойно.

– С тобой до ужаса неудобно обниматься. Ты знаешь? По-моему, твои крылья раньше были меньше.

– Да, и грудь.

– Вот зря я отдал тебе кексы. Попрошу Арена присылать сельдерей.

Я попыталась было отстраниться, но голова закружилась, и мир пошатнулся. Хотя, конечно, на самом деле зашаталась я. Пришлось опереться на руку Кроста, чтобы сесть на постель.

– Ты в порядке? – спросил он.

– Да. Наверное. Извини. Это из воспоминаний… ладно, неважно.

– Насколько хорошо ты помнишь прошлое?

Кейман опустился рядом, и я, подскочив, взвыла:

– А-а-а, крыло-о-о!

– Да твою же… не раскидывай свои конечности там, где я хочу сесть! Они что, настолько чувствительные?

– Нет, – призналась я, – это от неожиданности.

– Сейчас сюда от неожиданности весь город сбежится.

Хотя он, конечно, имел в виду Ясперу. Но я надеялась, ей хватит ума не лезть.

– Очень по-разному, – через минуту, переведя дух и уняв колотящееся сердце, я решила все же ответить. – Что-то помню лучше, что-то хуже. Ну… знаешь, как будто ты просыпаешься после корпоратива, и говорят, что ты пьяным прыгал в детский бассейн бомбочкой. И ты даже помнишь разлетающихся в стороны резиновых уточек и плавающий на поверхности кусок торта, но надеешься, что, может, врут?

– Что ж, уточки действительно пострадали.

На ладонях остались следы от ногтей, и я поспешила спрятать руки. Хотя вряд ли Крост их не заметил. За те секунды (или минуты?), что я была в темноте, одни боги ведают, что он увидел. Хотя какие боги? Ни черта они не ведают.

– Я расскажу… – облизала пересохшие губы. – Позже. Не сейчас, сейчас я не могу.

– Может, и не стоит. – Крост пожал плечами. – Но мне хотелось спросить. Я думал, может, ты рассмеешься и как всегда отшутишься.

– Над таким не смеются.

– Ну, плакать тоже поздно, да?

– Не знаю. Я устала страдать. По прошлой жизни, по маме, по Бастиану. Надоело слушать Акориона. Он слишком хорошо меня знает. И слишком хорошо осведомлен о происходящем. Порой мне кажется, что связь между нами настолько сильная, что ему ничего не стоит просто заставить меня снова в него влюбиться.

За окном раздался раскат грома. Погруженную в полумрак комнату осветило молнией. Завтра мне предстояла серьезная вылазка во Флеймгорд. Добраться до столицы, чтобы никто не заметил, прошмыгнуть к королевскому дворцу. Храни хаос СМИ! Из газет я узнала, что ритуал передачи Катарины мне пройдет на закате, а последним пристанищем принцессы станет северная астрономическая башня – ее отметят траурным флагом, свидетельствующим о великой жертве его позерского величества.

Внизу наверняка соберутся толпы зевак, так что придется как следует постараться. Опустить тучи как можно ниже, чтобы они скрыли меня от любопытных глаз. И умыкнуть Катарину так же незаметно. У меня был план, но его надежность вызывала много вопросов. Не попасться бы никому, иначе вместо Школы Темных я поеду во Фригхейм прятаться среди сугробов и наращивать мощь, соревнуясь с пингвинами.

– Поспи, – сказал Крост. – Иначе завтра ты не встанешь, не говоря уже о том, чтобы вламываться во дворец.

Не на такой исход разговора он рассчитывал. Но слабость меня спасла, избавила от нового погружения в хаос. О, его я помнила куда лучше, чем бытность безумной богиней. Хаос отпечатался каждой секундой моего нахождения там, все время, что прошло от исчезновения Деллин и возвращения Таары.

Дрожь почти прошла, но я послушно залезла под одеяло и закуталась в крылья, закрыв глаза. Спать не хотелось, но и присутствие Кроста тяжелеющим с каждой секундой камнем ложилось на сердце.

У дверей он обернулся.

– Ты не полюбишь брата, если сама не захочешь. Не существует способа заставить одного человека полюбить другого. Если бы существовал, я бы давно им воспользовался.

Вот только когда-то он говорил мне, что Таара не может вернуться. Как оказалось, слова «невозможно» не существует в Штормхолде.

* * *

Следующий день начался с дурдома и грозил окончиться им же. С самого утра я чувствовала себя так, словно собиралась на экзамен. В какой-то мере оно так и было: сейчас я или докажу, что со мной можно сотрудничать, плечом к плечу бороться против Акориона, либо никогда уже не выберусь из амплуа девочки-беды, вокруг которой горят чуланы и библиотеки.

К счастью, на торжество моего плана (или на величайший позор) собирались смотреть только Крост с Ясперой. Кейман просто страховал, а Яспера таскалась за ним хвостиком, вероятно опасаясь Ванджерия. Но сейчас мне было не до нее, я сидела в карете, мчавшей нас во Флеймгорд, и настраивалась на первую вылазку в новом качестве.

– На закате, Таара, – еще раз повторил Крост. – Не раньше. Тебе придется взлетать с крыши моего дома, держаться в облаках и спускаться практически на ощупь. Нельзя, чтобы тебя увидели. Будет очень холодно. Ты не забыла крупицы огня?

В ответ я помахала рукой, где за запястье болтался браслет с крупицами. Два десятка огненных, несколько воздушных – на случай, если придется экстренно садиться с поврежденными крыльями, и кучка темных. Для конспирации, вдруг поймают.

– С первыми лучами заката ты спускаешься к башне, только не получив от меня отбой, поняла?

– Вот ты на мою математическую образованность ругался, а сам тоже не мистер-эрудит, – хмыкнула я. – Как я тебе первые лучи заката во время шторма увижу? Поднимусь в стратосферу? Тогда давай уже слетаю на Марс и проверю, есть ли там жизнь. Я честно быстро, одно крыло здесь, другое – там.

– Будешь ерничать, и правда одно крыло будет здесь, второе там, а голова – в дворцовых кустах. Получишь знак от меня, тогда спускайся.