Онлайн книга «Страшная общага»
|
– Какой ужас! – Что случилось? – встревоженно спросил он. – Что-то с Мишей? С детьми? – Слава Богу, нет. Галина Ивановна умерла. Алена вытаращилась, посмотрела на Ромку. Он глянул на нее и снова ткнулся ухом в щель. – Тетка ваша, та самая? – Да. Сказали, вроде бы разрыв сердца. Здоровая же была, кардиограмма как у девочки – ничего не понятно. – Карма, – мрачно выплюнул папа. – Сережа! – А что Сережа! Сама говорила, все детство вам с Мишей сломала. Он мне рассказывал, как вы в приют сбежать хотели. А еще заслуженный учитель – хорошо, открылось, что она со своими учениками творила! – Да что уж сейчас… – А что, у зла есть срок годности? – перебил папа. – Что, теперь всего этого как будто и не было? Ни вас с Мишей с побоями и издевательствами, ни других детей? – Было, – едва слышно вздохнула мама. Папа, кажется, заходил по кухне: – Ты представь, как Аленку, Ромку отдаешь вот такой милой женщине, с благодарностями в рамочках на стене, – и, пока ты в полной уверенности, что твой ребенок под надежным крылом, его морально убивают! Находят слабое место, запугивают и присасываются, как пиявка, – и не пожалуется ведь, все продумано. А пока заметишь, что происходит, уже одна безвольная оболочка и останется. – Правда, – тяжело вздохнула мама. – Но знаешь, говорят, о мертвых или хорошо, или никак… – Тогда давай никак, – отрезал папа. – Потому что жалеть это чудовище я не собираюсь и тебе не дам. – Просто странно. Миша сказал, у нее на руке какую-то отметину нашли – не то клеймо, не то… татуировка. Последнее слово мама произнесла тише прежнего, и Алена быстро покосилась на Ромку. Он никак не отреагировал – только сосредоточенно вслушивался в разговор. – У нее?! – В папином голосе смешались смех и удивление. – Вот и я о том же – какая татуировка у пенсионерки, да еще… такой. Не по себе как-то, жутко. – Вот что, – решительно произнес папа. – Стряхни с себя этот разговор, и поехали-ка в парк. Какое нам до нее дело. А вот дети всю плешь проедят. Мама засмеялась, и они, кажется, поцеловались. Ромка с Аленой быстро отпрянули от двери. Осторожно ступая, вышли в коридор, каждый к своей комнате. – Обалдеть, – пробормотала Аленка, бросила взгляд на брата и часто заморгала. На лице Ромки зависла едва заметная, по-взрослому довольная улыбка. * * * – Я на катапульту! На катапульту! – Вы смерти моей хотите, – мама драматично схватилась за грудь. – Да ты сама попробуй давай? – Ромка уцепился за ее руку. – Смотри, как круто! – Никогда в жизни! – У нас, в отличие от некоторых, шариков в голове хватает, – многозначительно вставила Алена. Ромка с сомнением окинул ее взглядом. – Только с папой, – мама сложила руки на груди, подозрительно оглядывая громадину аттракциона, нацелившуюся прямиком в небо. – У меня, значит, тоже шариков того, маловато? – усмехнулся папа, убирая в карман телефон. Ромка запрыгал около него: – Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! – Ну что с тобой делать, – папа неуверенно глянул на катапульту и мужественно вздохнул. – Пойдем. – Сережа, – мама с волнением тронула его за плечо. – Спокойно! Мы осторожно, да, Ром? – Вы на нас отсюда смотрите! – Ромка потянул папу за рукав, и они пошли к аттракциону. Ромка без остановки вертел головой. Крестовский шумел человеческими и птичьими радостными возгласами, весь светился и сиял горячим солнцем, пах разными видами попкорна, облитыми маслом солеными кукурузными початками и розовой сладкой ватой. Ромка задрал голову – зеленые листья обрамляли ярко-синие куски неба, и сквозь них сверху летели солнечные лучи. Все это было почти как дома, почти как там… Он торопливо тряхнул головой. «Там» больше не существовало, а все, что вокруг, сейчас, – вот это по-настоящему. – Изжарится совсем, – озабоченно сказала мама, глядя, как Ромка одергивает толстовку. – Чего? – Алена остановила видеозапись на телефоне, придирчиво оценила на ней свое лицо: красивое селфи – целое искусство, каждый знает. – Да ничего, – мама помотала головой. – Просто смотрю на других детей, носятся раздетые, счастливые. А Ромку как в доспехи заковали. Алена проследила за маминым взглядом. Младший брат прыгал и крутился на месте и совсем не казался закованным во что-либо. Но жара правда припекала даже сквозь ее летнее платье. – Я давно говорю, хватит париться, во всех смыслах, – пожала она плечами. – Кому какое дело? Сейчас вся мелкота обклеивается. – То, чем обклеиваются, смывается, – возразила мама. – Начнут лезть с вопросами. – Ой, и Ромка про то же, – Алена фыркнула, закатив глаза. – Не приставай к нему с этим, – строго одернула ее мама. – Даже психолог говорил: когда будет чувствовать себя спокойно на людях в своих картинках, тогда и будет. Не хватало нам еще добавить к тому, что уже и так… – Да ладно, ладно! Просто это странно, – Алена посмотрела, как папа с младшим братом готовятся к полету в катапульте. Папа, похоже, с гораздо большим удовольствием отправился к тележке с хот-догами и тщательно скрывал это, изображая бешеный энтузиазм. Переигрывал, конечно. А вот Ромка смотрел на катапульту голодными глазами – словно, не дай ему адреналина, и он скорчится от жажды. В голове почему-то всплыла картинка сегодняшнего утра – коридор, голоса родителей за плотно закрытой дверью кухни и взрослая Ромкина улыбка. – Он, вообще, иногда странно себя ведет, – задумчиво произнесла Алена. – Тебе не кажется? – Мне кажется, – протянула мама, – что все дети себя странно ведут. Даже те, которые уже совсем взрослые и не готовятся к своим экзаменам… * * * Ближе к вечеру они переели ошалелого веселья – накатались на аттракционах до одури, – даже мама с Аленкой, пообедали в шумном ресторане, напрыгались под музыку. Ромка равнодушно смотрел на недоеденное облако сахарной ваты размером с его голову и вздыхал. Завтра всего, от чего сейчас уже воротит, захочется с двойной силой. Папа отыскал местечко на берегу, куда не долетали крики, визг и гвалт, ставшие привычными за весь день. Было непривычно тихо и пусто – только они четверо, наглые чайки, требующие еду, стрекочущие кузнечики и полоска песка за зелеными тучами кустов. И залив, конечно. Вода лениво золотилась на вечернем солнце и плескала крохотными волнами на мокрый берег. – Кайф, – Аленка окатила маму сверкающими брызгами, и та не ругалась, а засмеялась и облила ее в ответ. |