Онлайн книга «Лавочка мадам Фуфур»
|
– Девушка. Ого! Ого! Так-так-так… Я тактично выждал несколько секунд, но Веник не собирался распространяться. Тогда я решил надавить: – Ну? – Я переезжаю к ней. Я опешил. – К ней? Это Катя? Оказалось, нет. Я надеюсь только, что, пока он рассказывал, у меня слюни из открытого рта не текли. Веник коротко изложил события, и по всему выходило, что он с этой Иляной даже не знаком. Так, случайная встреча в вагоне. – Но это ещё не скоро будет, – как-то странно моргнув, успокоил меня он. – Переезд. Я только и нашёлся, что спросить: почему? – Потому что она… она… Катя-Женя пока не знает об этом… – Понятно, – выдохнул я. – Всё с тобой ясно. Точно помню: ровно в тот момент я отчётливо понял, насколько Катя-Женя похожа на фантомную девушку моей мечты. Настолько похожа, что могла бы быть матрицей. Да только Веник – Веник уже успел захапать эту чудесную девушку себе. И заочно бросить ради какой-то мутной девицы с черногорским или хазарским именем. Теперь у меня нет шансов. А вдруг теперь Катя-Женя не посмотрит на меня иначе, как на друга бросившего её хама?! Как быстро-то всё это. Как всё спуталось, как наслоилось… – Тьфу. Вень. Как собака на сене. Видеть тебя не могу. – Да что случилось? – Да ты вообще-то девушку динамишь! – А тебе-то какое дело? Напарник вскочил и упёрся кулаками в стол. Звякнула миска с салатом, дрогнули пластмассовые крышечки на сушилке. Взвизгнул во сне дракончик. – Тише! – прорычал я. – Ещё будешь мне указывать? – Ах ты ловелас! Я от души дал по столу – со звоном подскочили белые широкие кружки, а ладони вспыхнули тупой и горячей болью. – Идиот! На хрена ты обнадёживаешь Катю, если у тебя другая на уме? Вениамин подскочил ко мне близко и прищурился: – Катю, говоришь? А тебе что за интерес? И с каких это пор она стала тебе Катей? – С тех самых, как ты во сне зовёшь какую-то Иляну! Кто промывал мне мозги, что крутить с двоими – моветон? – Яйца курицу не учат, – прошипел Веник и схватил меня за рукава рубашки. Я почувствовал себя курёнком, которого трясут за грудки. – Не смей лезть в мою жизнь! – Тогда и ты не смей меня попрекать! Ни в прошлом, ни в будущем! – крикнул я высоким голосом. Ракушка тревожно пискнула, на миг мы оба оглянулись на дракониху, но тут же снова повернулись друг к другу – холодный, яростный Антон Константинович и пышущий раздражением Вениамин Егорович. Веник не пожелал тратить слов и красиво и скупо, без замаха, ударил меня правой рукой. У меня зазвенело в голове. Я не думал, что дойдёт до драки! Но адреналин уже вскипал под кожей и разносился по крови. Я позабыл, что Веник крупнее и куда опытнее в рукопашной, позабыл, что он мой лучший друг. Сейчас я видел перед собой только злобного нервного парня со скривившимся лицом. При мысли, что Катя-Женя находила это лицо красивым, я зарычал и вмазал ему по носу. Но он уже был готов: встал в стойку и выставил ладонь ребром, не обращая внимания на сочившуюся из носа кровь. Эти алые пятна разъярили меня ещё больше. В ушах гремело: «Касалка! Касалка!» Словечко из далёкого детства, беспощадная драка до первой крови… – Идиот! – орал я, плохо соображая, что говорю. – Донжуан! Собака на сене! – Придурок! – тяжело дыша, презрительно выплёвывал он и скользил вокруг, пытаясь прорвать оборону. – Колду-у-ун! – Бездарь! Эксплуататор! Обманщик! – Псих-одиночка! Чокнутый! – Веник драный! – Ай! Оф-ф! Ф-ф! Что-то влажное, липкое и холодное стукнулось об мою макушку и потекло по лицу и затылку. – Что за др-рянь?! У Веника тем же влажным и рыжим оказались залеплены глаза. Он шарил руками по лицу, плюясь и чертыхаясь. – Ракушка! Дракониха решила не ждать, пока наши упражнения перейдут в мордобой, и разбила о наши макушки сырые яйца. Я начал хохотать, но желток затёк в рот, и я закашлялся. Вениамин всё ещё плевался яйцом. Ракушка, едва справляясь с хрупкими ручками морозилки, вытащила весь фарш и замороженное масло и заставила нас прикладывать ледяные брикеты к наливавшимся фингалам. А мелкий дракошка всё спал – вот ведь дети, всё им нипочём! Только то и дело хлюпал и вздрагивал. Кушка грозно зыркнула сначала на меня, потом на Веника. Погрозила нестриженым когтем, опустилась на подстилку и склубочилась вокруг своего детёныша, не сводя с нас сердитого взгляда. Дракончик присмирел и затих. Мы с Веником, повозившись, тоже улеглись – на этот раз каждый на своём диване. Не знаю, спал ли он в эту ночь. Сколько бы раз я ни скашивал взгляд на напарника, он лежал, уставившись в потолок и бесшумно щёлкая пальцами. ⁂ Я встал, стараясь не сильно скрипеть пружинами. За окном гулял ветер. На нашем двадцать пятом завывания особенно отчётливы, к тому же в ветреную погоду сильно шумит вентиляция. Чтобы немного утихомирить гул, я распахнул окно. В кухню ворвалась зябкая бодрящая морось. – Ыж-ыж-ыж! Я натянул джинсы, застегнул рубашку и принялся готовить кофе. Сегодня хотелось чего-то особенного; я поднялся в несусветную рань и мог позволить себе кофе в турке. Правда, конечно же, никакой турки в нашей кухоньке не было, а была оловянная солдатская кружка, в которую я засыпал намолотого «Эгоист Нуар», всыпал чёрного перца и добавил застоявшейся в шкафу сахарной пудры. Ещё бы веточку розмарина, и было бы просто супер, но в коробке из-под конфет, в которой мы хранили пряности, его не оказалось, а спускаться в лавочку в одном из нижних этажей было лень. – Куда это ты разоделся? – проворчал Вениамин сонно, звонко шлёпая по ламинату босыми лапами. – Куда надо, – полусердито ответил я, но ругаться с ним больше не хотелось. Напарник, хмурясь, понюхал мой кофе в оловянной кружке и жестом фокусника извлёк из шкафа розмарин. Примирительно уронил его в кофе и взглянул на меня со смесью виноватости и бравады: – Так куда собрался? – Спасибо за розмарин, – сухо ответил я, не желая вдаваться в подробности. – Если на свидание, лучше смени рубашку. Вот свинья! Иногда я был уверен: он всё-таки умеет читать мысли. – Почему? – У этой пятно на рукаве. Я изогнулся и увидел маленькое кофейное пятнышко около манжета. Зараза! Ещё даже выпить не успел, а уже извозюкался. Нырнул в платяной шкаф и принялся рыться в своих рубашках. Рабочая – заляпанная и в прорехах. Белая – для торжественных церемоний. Жёлтая – хороша, но мала в плечах. |