Книга Трамвайность, страница 38 – Александр Удалов

Наверное, птица успела получить необходимую дозу поглаживаний, так как отклик на приказ последовал очень быстро: «Клюр-кулир!» Ближайшие солдаты не успели развернуться, как мгновенно растворились в воздухе, оставив вместо себя порхающих серых бабочек с большими крыльями.

– Они здесь! Спустить птиц! Брать живыми! – закричал Жмых, прячась за спину Молчания.

«Клюр-кулир!» – Куропатка только и успевала вертеть головой, превращая солдат в крылатых насекомых.

Молчание создала из черной энергии костюма кнут и помчалась навстречу Лори. Одновременно с двух сторон контрабандиста атаковали пустельги.

– Защита! Пузырь! – выкрикнул контрабандист.

И тотчас вокруг него образовался внушительных размеров шар с бегающими по поверхности искорками. Пустельги врезались в сферу, не успев изменить траекторию полета. Оглушенные, они попадали вниз.

Патефон выпустил из рук курицу и бросился к повозке. Со всех сил он забарабанил по двери: «Откройте! Немедленно!» Выглянувшая из окна Родега вмиг остудила его желание, заставив отшатнуться. Один из стражников заметил Патефона. Подбежав к нему со спины, солдат замахнулся клинком.

Веник сам не успел сообразить, как пожелал оказаться рядом с Патефоном, чтобы спасти рыжего балбеса. Возникнув перед атакующим, Веник бросил ему в лицо Снежку. Курица закудахтала и забила крыльями, отвлекая стражника.

Лори катился в шаре, как домашний хомячок, стараясь быстро перебирать ногами, чтобы не упасть. Он потерял куропатку, а вместе с ней и управление магией. Волшебная птица приземлилась у ног Патефона. Не растерявшись, тот схватил ее и направил, как пистолет, на солдата:

– Никто не смеет замахиваться на меня саблей.

«Клюр-кулир!» – вскрикнула куропатка, и солдат окаменел, не успев ударить вставшего на его пути Веника.

– Впусти наш… нас… – заплетающимся от страха языком обратился Веник к спокойно сидящему на повозке Петеру.

– Да пожалуйста. То-то у меня бровь сегодня подрагивала весь день – к магической заварушке. А вот дождя нет, видать, пятки обманули.

– Осторожно, Пат! Внутри контролер! Тензир! – предупредил Веник.

Патефон и сам помнил об этом, заскакивая внутрь вагона с криком: «Бросок тигра!» Родега не успела воспользоваться своим теневым инструментом: она превратилась в игрушечного тигренка с бело-зелеными полосками. Вооруженный куропаткой Патефон победил в магической дуэли.

Веник посмотрел в окно. Лишившись супероружия, Лори подобрал Снежку и вместе с ней перемещался по всему депо, ускользая от кнута Молчания. Пятеро уцелевших стражников пытались попасть по нему из пистолей. Остальные бабочками порхали вокруг.

– Помоги ему! – бросил Веник.

– Забудь о Колокольчике, Венс! Приказывай ехать!

– Нет. Отдай птицу, я сам.

Царившее вокруг сумасшествие передалось Венику, вызвав прилив храбрости и геройства. Он перехватил у Патефона куропатку, погладил ее по крыльям: «Помоги, прошу».

Пригибаясь за колоннами, Веник отправился на помощь Лори. Возле «Куриной ножки» под сомнительной защитой столиков, как нашкодившие дети, сидели перепуганные кабуанцы и Артана Кица.

– Бегите к трамваю! – крикнул им Веник, надеясь, что те послушаются сразу.

Эпицентр сражения сместился ближе к столовой, и людей могли подстрелить. Прижимая к себе Снежку, Лори «прыгал», лавируя между красными шариками, служившими боевыми снарядами для пистолей-громкоговорителей.

– Превратить! – указал на солдат Веник. В голове мешались сотни разных образов, не давая возможности сконцентрироваться.

«Клюр-кулир!» – и все солдаты упали на пол румяными ватрушками, перевязанные розовыми ленточками. Наверное, в последний момент Веник подумал о глупом названии книги, которую читала Артана Кица.

– Венс, сзади! – предупреждающе крикнул Патефон из трамвая.

Время замедлилось, отсчитывая события ударами сердца.

Веник обернулся. Раз.

Пуча глаза от усердия, Жмых выстрелил из пистоля. Два.

«Щит», – подумал Веник. Три.

Возникшая магическая преграда поглотила снаряд. Четыре.

Жмых снова выстрелил. На этот раз в Патефона. Пять.

«Патефон!» – Веник направил куропатку. Шесть.

«Клюр-кулир!» Семь.

Магия куропатки опередила красный шар, летящий прямо в рыжую голову. Восемь.

Вместо убитого Патефона вниз упал оранжевый предмет. Девять.

Куропатка вырвалась. Десять.

Время снова ускорилось.

Взмывшая вверх птица истошно заверещала: «Клюр-переклюр!» Начался магический конец света.

Столик у «Куриной ножки» превратился в белый гриб, а сам прилавок оплавился, как масло на сковородке. Из-под сводов депо посыпались змеи, цветы, шкафы и ведра. Висящая на стене клетка со спящим сычом сплюснулась в картину, на которой изображалась та же клетка, только в окружении фруктов на столе. А на затылок Жмыха со всей силы опустилось весло, выводя стрелка из игры.

Веник не успел прийти в себя, как неведомая сила подхватила его и бросила на спину неведомо откуда взявшейся лисице размером с теленка. На голову приземлилось ведро, довершая безумную вакханалию. Кондукторская фуражка смягчила удар, благодаря чему Веника не вырубило. Лиса помчалась к трамваю.

Животное сбросило Веника у дверей вагона и развернулось в обратную сторону. Рядом, зажимая кровоточащую рану в боку, оказался Лори. Курицы с ним не было.

– Магическая истерия куропатки. Птица воплощает все то, что успела считать у нас в мозгах. Если не уедем, пропадем.

Веник помог Лори забраться внутрь. Там уже сидели жители Кабу, обнимая дрожавшую Артану Кицу.

– Петер, ходу… – успел сказать Лори и потерял сознание. Из его раны хлестала кровь.

Но кучер не спешил подчиняться. Казалось, ему доставляет удовольствие наблюдать, как по воздуху летают книги и гигантские чайные блюдца с цветочным орнаментом.

– Пусть кондуктор прикажет.

«Патефон», – вспомнил Веник. Скидывая ведро вместе с застрявшей в нем фуражкой, он снова выбрался наружу. Оранжевая коробка валялась прямо возле копыт лошади Пепы. Подхватив то, что осталось от Патефона, Веник вернулся в трамвай:

– Погнали!

Кучер стегнул лошадей, и те с места понеслись вперед, словно скрытые в них пружины резко выпрямились.

В окно Веник заметил Молчание, бегущую к трамваю. Она хотела бросить лассо, чтобы уцепиться за край повозки, но тут ее подрезала лиса-переросток.

Молчание осталась позади. Как и магический вихрь, порожденный всесильной дымчатой куропаткой.

Веника трясло от пережитого. В руках он сжимал оранжевый проигрыватель музыкальных пластинок – патефон. Патефон-человек превратился в патефон-предмет. С его, Веника, помощью. Но он не хотел этого. Куропатка неверно считала намерения и вместо защиты обратила рыжего выскочку в музыкальное устройство. А может, птица так представила защиту? Не успей Патефон сжаться до размеров чемоданчика, лежать бы ему сейчас с простреленной головой. Только вот, наверное, он и сейчас-то не очень жив.