Книга И вдруг тебя не стало, страница 68 – Эр Джей Джейкобс

Мы вошли в мой кабинет, и я посильнее прижала дверь, пока не услышала внутри латунный щелчок. Мое сердце громко стучало в груди, пока я искала телефон и набирала номер Кола.

Если бы наш разговор состоялся на две минуты раньше…

«Возьми трубку, умоляю», – просила я.

Нет ответа.

На проводе снаружи сидели черные птицы – две вместе, одна отдельно.

Он за рулем. Он выключил звонок или не слышит его из-за стука старого двигателя.

Меня охватила паника.

Оливия скинула ботинки и откинулась на моем диване, вытянув пальцы рук и ног и пытаясь дотронуться до обоих его концов.

– Здесь тихо, – сказала она.

Это была правда. Отопление сейчас было выключено, и шум машин вдалеке был единственным звуком.

Я тряхнула головой, чтобы привести в порядок мысли. Три дня, три часа сна. Внутри у меня было пусто. Мой рот превратился в пустую кофейную чашку.

Если когда и стоило пугаться, то именно в этот момент.

Я написала ему: «Оливия пришла сюда. Мы в моем кабинете. Пожалуйста, что мне делать?»

– Да, здесь должно быть тихо. Это должно помочь людям расслабиться, когда они говорят.

– Они просто разговаривают, когда они здесь? Типа говорят, говорят, говорят?

– Нет, не совсем так. – Я была взвинчена, но старалась не показаться резкой. – Большинство из них дети, как и ты.

Я все думала, думала. Я не могла отвезти ее назад к маме. Оставлять ее одну в пустой квартире было безответственно, немыслимо. Да и будет ли она там в большей безопасности, чем с нами?

– О чем они говорят? – продолжила Оливия.

– Обо всем на свете.

– Например?

В тот момент я просто не могла это объяснить. Я вытащила телефон из кармана и уставилась на него, будто ожидая, что он действительно зазвонит.

– Милая, я расскажу тебе в другой раз. Ты знаешь номер своей мамы?

– Нет. – Ее кудри качнулись, когда она покачала головой.

Она приподнялась на локтях, двигая ногами, как будто крутила воображаемые педали.

Я представила себе, как детектив Мейсон подъезжает сюда в полицейской машине. Мне пришлось бы все объяснять, надевая ледяные наручники. Оливия окажется в компании полицейских – или, еще хуже, – ее передадут в социальную службу, не дай бог.

Они подумают, что ты ее похитила.

Это будет неправда.

Верно?

Ветер стучал в окно, я посмотрела вниз на улицу. Со стороны парка по обочине медленно проехала машина. Это полицейская машина? Без опознавательных знаков? Она была достаточно большая.

Может быть, какая-то другая.

У меня паранойя?

Я резко встала с дивана.

– Дорогая, нам нужно идти.

– Почему мой папа ушел? – спросила Оливия.

– Он пошел в медицинский центр на несколько минут. Ну же, я собираюсь отвезти тебя домой.

– Зачем он пошел в медицинский центр?

– Я расскажу тебе по дороге. Это займет у него больше времени, чем я думала, – объяснила я, поднимая с пола ее плащ, и открыла дверь.

На лестнице я снова написала Колу, как будто это ускорит его ответ: «Уезжаю сейчас, двигаюсь к тебе».

Что-то пошло не так.

Я закрыла за нами входную дверь.

Небо над нашими головами было таким же низким и серым, как и утром.

Оливия провела пальцами по моему пыльному грузовику, который я никогда не мыла. Мы сели в машину. Я подула в алкотестер, повернула ключ.

– Что это за пластиковая штука? Эта, – уточнила она с любопытством, ожидая разъяснений. Мы тронулись. Нам нужно было двигаться.

– А, эта? Это гарантирует, что я здорова и могу начать водить машину.

Она сморщила нос.

– Ты болеешь?

– Сейчас уже нет. Я болела, раньше, но теперь в порядке. Это просто для безопасности за рулем, – я посмотрела на нее. – А как иначе, ведь я везу тебя. – Я хотела, чтоб это прозвучало убедительно, но, очевидно, у нее создалось противоположное впечатление.

Я поймала ее взгляд на моем ботинке, ее глаза скользнули по шраму на моей руке.

Дети любят правду.

– Я приняла плохое решение, – призналась я. – И… Поехала на машине, когда это было небезопасно. Я бы не стала делать это снова, но они должны быть уверены. Так что мне дали эту штуку на некоторое время.

Она кивнула.

– Так почему же ты плачешь?

Я вытерла глаза, не желая признаваться, что напугана.

– Извини. Мне просто нужно кое-что срочно выяснить.

– Что? – Она моргнула.

«Куда, черт возьми, мы едем?» – подумала я.

– Как лучше связаться с мамой или папой, – ответила я. – Каким-то образом мы, видимо, разминулись.

Еще чуть-чуть. Если я доберусь до нужного места, окажусь подальше от опасности, то Кол появится снова.

Никто не возвращается, помнишь? Пора перестать надеяться.

В мое сердце вернулось воспоминание о качающейся яхте, о тошноте, о потере. Но, черт возьми, я собиралась отвезти эту маленькую девочку в безопасное место.

Позади нас снова проехала та же машина. Шлейф выхлопных газов поднялся вверх, когда она остановилась.

Нет, мне это показалось.

Кому я могу позвонить?

Элли.

Продолжая вести машину, я набрала номер, вытирая слезы и сопли, текущие из носа, грубым рукавом свитера.

– Ты не должна делать это и одновременно вести машину, – сообщила мне Оливия.

«Это меньшая из наших проблем», – подумала я. Элли ответила, и я почувствовала облегчение.

– Эй! Элли, это я, – наконец хотя бы на какое-то время мир перестанет разваливаться на куски. Вот он, путь к безопасности, хотя бы чтобы Оливия могла убежать от всего происходящего. – Элли, у меня неприятности. Правда, на этот раз правда, послушай. Я знаю, знаю. Но послушай…

Мертвая тишина прошла по телефонной линии. «Постарайся, чтобы это не выглядело так, будто ты слетела с катушек, – подумала я. – Просто постарайся».

– Привет, как дела? – начала она после небольшой паузы. – Здорово снова тебя услышать.

Я похолодела от ее спокойного, как будто механического голоса.

– Элли, послушай.

– Одну минутку, – оборвала она меня уверенным, сдержанным тоном, словно торопящаяся стюардесса.

Параллельно с ее голосом слышалось какое-то движение. Похоже, она стояла в коридоре и закрывала за собой дверь.