Онлайн книга «Мама, мама»
|
– Значит, ты не навещал Роуз в Сити? – Нью-Йорк-Сити? – Да, Нью-Йорк-Сити. – Нет. – Долю секунды казалось, что он добавит что-то еще. – Ты лжешь? – Нет! Просто я удивлен, вот и все. Роуз говорила, что ей нравится жить у гор. Она говорила, что они дают человеку перспективу. Когда ты слишком зацикливаешься на себе, достаточно выглянуть из окна, чтобы увидеть, насколько ты ничтожен. Вайолет не могла не заметить, что он говорил о Роуз в прошедшем времени. – Вы с Роуз когда-нибудь ездили вместе в Сити? Она почувствовала, что он колеблется. – У нас с Фрэн там есть квартира. Мы снимаем маленькую студию в Вест-Виллидж. Не так уж далеко от офиса экспресс-доставки в Челси. – Значит, в последний раз, когда вы говорили с Роуз… – Я с ней расстался. Думаю, для нас обоих это было облегчением. Он думает. Вайолет резко выдохнула. – Уверена, было большим – огромным – облегчением, когда Роуз сделала аборт. Но ты даже не потрудился поехать в больницу вместе с ней. – Роуз не хотела, чтобы я там был! Она не хотела, чтобы я помогал ей с оплатой. Она сказала, что ничего от меня не хочет, и я ей поверил. Если это была какая-то проверка – что ж, это не моя вина. Я не умею читать мысли. Я могу исходить только из того, что люди говорят мне. – Можно я спрошу последнюю вещь? А потом исчезну… Как все началось? – Что? У нас с Роуз? – Очевидно, у вас с Роуз. – Что ж, мы встретились для индивидуальной консультации перед исследовательской работой. – И? – В конце я спросил у нее: «Что-нибудь еще?» – и она закинула ногу на стол, подняла штанину и сказала: «Посмотрите на мои новые носки». Это были шерстяные носки «Darn Tough» для походов – совсем не ее стиль – но я как-то нес какую-то чушь о них на занятии. Было лестно, что Роуз запомнила. Вайолет попыталась вспомнить, изменился ли стиль Роуз после того, как она переключилась с театра на науку. Возможно, несколько месяцев она игралась с флисом и фланелью, но ее небрежность была нарочитой. Может, на ее ботинках и была глина, но свой конский хвост она продолжала поливать лаком. – И что было потом? – спросила Вайолет. – Потом она как-то написала мне вечером на странице школьного чата – просто поздороваться. А в итоге мы проболтали там три часа. – А после этого? – Вайолет возмутило, что Мэтт вынуждал ее управлять его рассказом. – Однажды я увидел Роуз на Черч-стрит. Я там еще плохо ориентировался, поэтому спросил, не знает ли она, где находится одна кофейня. Она сказала: «Давайте я вам лучше покажу». Мы пошли туда вместе, взяли кофе с собой и отправились гулять. В тот момент мы явно начали переходить черту. Но у меня всегда были размытые границы с женщинами. Я понял это, когда мы с женой начали ходить на семейную терапию. Вайолет посочувствовала психологу, которому регулярно приходилось выслушивать Мэтта в течение пятидесяти минут. – И когда все стало серьезно? – Если ты спрашиваешь о том, о чем я думаю, мы поцеловались только за месяц до окончания семестра. И у нас не было секса, пока не закончились летние экзамены. Может быть, все преподаватели измеряют год подобными ориентирами, но в исполнении Мэтта это выглядело как откат в развитии. – Когда обо всем узнала твоя жена? – Ну уж нет, – поддразнил ее Мэтт. – Ты уже задала последний вопрос. А теперь сдержи свое обещание и исчезни. – Значит, ты действительно совсем не общаешься с Роуз? – Совсем, – твердо ответил он. Вайолет надеялась, что он был талантливым лжецом. А если нет, кто такой Дэмиен? Кто сбежал с Роуз? Детектив Доннели добавил в свой чай сливки и подул на дымящуюся чашку. Он поерзал, пощелкал ручкой в кармане, словно ему было неловко сразу переходить к делу. – Ник Флорес говорит, у тебя есть новая информация о твоей сестре? Вайолет кивнула. Она еще не пришла в себя от разговора с Мэттом. На каком-то глубинном уровне его гнев казался ей доказательством того, что любой, кому она откроется, нападет на нее. Она не могла доверять никому. На самом деле, Вайолет не знала, с чего начать. Если она начнет с писем Роуз, возможно, детектив Доннели скажет, что они являются доводом в пользу того, что Роуз в тот вечер не было дома. – Роуз начала мне писать, но пока я не хочу показывать вам письма. Детектив Доннели выглядел удивленным, но не раздраженным. Это было хорошо. – Ты можешь начать историю с чего тебе удобно. – Когда она сбежала, полицейские во время расследования постоянно спрашивали: «Как ты думаешь, что случилось с Роуз?» – Я прочитал материалы дела, – кивнул Доннели. – Насколько помню, ты сказала полиции, что думаешь, что она сбежала со своим парнем. Ты сказала, что Роуз была скрытной в том, что касалось ее отношений. Многое указывало на то, что ваша мама отличается строгостью и гиперопекой. Она сказала полиции, что не одобряет секс до брака, не говоря уж о совместной жизни. И если девчонка вроде твоей сестры хотела начать жить с парнем, ей ничего не оставалось, кроме как бежать среди ночи. – Моя мама действительно строгая, поэтому я кое о чем умолчала. Доннели почесал щеку ручкой и медленно царапал ей что-то в блокноте, пока Вайолет рассказывала ему историю аборта Роуз и фотографии на столе Джозефины. – Поэтому я надеюсь, что вы снова зададите мне тот вопрос… «Как ты думаешь, что случилось с Роуз?». Детектив подался вперед и оперся локтем о стол. – И что же, думаешь, действительно случилось с твоей сестрой? – Это только теория… – Вайолет быстро вздохнула и взмолилась, чтобы то, что она собиралась сказать, не прозвучало безумно. В комнате для посетителей с решетками на окнах и знаком «КОРМИТЬ ЖИВОТНЫХ ЗАПРЕЩЕНО» трудно сказать что-то, что прозвучало бы здраво. – Само собой, – ответил он. – Твоя работа – иметь догадки. Моя работа – в них разобраться. – У бывшего Роуз… – У Мэтта? – У Мэтта, да. У его жены, Франчески, рак. – Понятно, – на лице у Доннели появилось недоумение. – У матери моей лучшей подруги рак груди. Она прошла химиотерапию, облучение – в общем, все пытки. И я знаю, что эти процедуры могут привести к бесплодию. Берил всегда говорила, что если бы она знала, что у нее будет рак, то избавила бы себя от головной боли из-за перевязки труб. – Понятно. – Вот. И мне кажется, что мужчина, который только что узнал, что у него может никогда не быть детей с женой, мог быть не слишком огорчен тем, что его подружка забеременела. Может быть, он думал оставить свою жену и остаться с Роуз. К тому времени, когда должен был родиться ребенок, Роуз осталось бы всего несколько месяцев до окончания колледжа. |