Книга Хроники Империи Ужаса. Крепость во тьме, страница 198 – Глен Кук

Рыдания продолжались. Тени шевелились. Но ничто ему не угрожало.

У него появились новые мысли насчет названия замка. Эти рыдания…

Поняв, что рассуждения не приведут его к сердцу, он взялся за поиски.

Казалось, будто он блуждает уже много часов. Он поднимался и спускался по своевольно перемещавшимся лестницам, заходил в сотни комнат непонятной формы. И постоянно его окружала темнота и преследовали клочья рыдающего, полного теней зеленого тумана.

В конце концов он вошел в зал, где туман был гуще, а рыдания громче. Тени кружили вокруг него стаями. Ему стало еще страшнее, когда рыдания начали походить на женский плач над полем с десятью тысячами павших. Рагнарсон наконец понял, что место, где он оказался, – нечто намного большее, нежели таинственный замок в странном лесу. Он понял, что место это лежит вне лесов, вне миров, вне времен. Здесь обитали боги или демоны.

Он нашел маленькую дверь, из-за которой сочился красный свет. Вокруг кружили и стонали тени. Чутье подсказало, что он добрался до цели.

Сделав два шага, он оказался рядом с маленькой шкатулкой из каламандрового дерева, крышка ее была открыта. Внутри лежал светящийся рубин в форме сердца.

– Сердце. – Он протянул руку.

– Да, – послышался шепот за спиной.

Рагнарсон развернулся, стремительно, словно змея, выхватывая меч.

Клинок встретил пустоту. Но перед ним стояло некое существо, целое и невредимое.

– Сердце Лорейн, – прошептало существо. – Для меня это огромная ценность. Зачем оно тебе?

– Чтобы вернуть его лорду Грейфеллсу, которому оно принадлежит. Чтобы его дочь смогла освободиться от заклятия и выйти замуж за лорда Четырех Башен.

– Сердце не принадлежит Грейфеллсу. Никто не может ни продать, ни купить сердце, словно капусту на рынке. Оно принадлежит Лорейн, и только она может делать с ним все, что пожелает. Оно здесь, потому что таково ее желание. Я, и только я имею власть забрать его помимо ее воли.

– Что это за место? – спросил Рагнарсон, закрывая каламандровую шкатулку и убирая ее в карман.

– Это место вне всех мест, край за всеми краями. У него много имен. Здесь собираются тени умерших надежд, а я их хранитель. Сердце принадлежит мне.

– И все-таки я должен его забрать.

– И все-таки ты должен его забрать. – Хранитель поменял форму. – Я подумаю. Возможно, именно в том состоит сокровенное желание, даже мое. Возвращайся к воротам. У тебя мало времени. Увидимся там.

Рагнарсон ушел. Насколько он понял, он оказался в аду и вскоре, возможно, останется здесь навсегда. Страх подгонял его, и на возвращение к воротам у него ушло вчетверо меньше времени, чем на поиски сердца.

Хранитель теней ждал его. Их окружал густой зеленый туман.

– Я подумал, – сказал призрак. – Ты можешь забрать сердце. Таким образом исполнится желание Грейфеллса, но ты разочаруешься. Твое желание тоже исполнится, но ты узнаешь, что такое отчаяние. И тебе придется бежать от Грейфеллса, хотя ты и выполнишь свою задачу. А теперь говори свои слова и уходи. Времени мало, а я еще не подготовил место для твоей мечты.

Вокруг поднялась стена, словно тени протестовали против бегства из Замка Слез.

Рагнарсон поклонился и пробормотал:

– Шошонах хелуска э ирмилатрир эсконагин.

Что-то шевельнулось в Ночном лесу. Вздохнула недвижная листва. Деревья склонились к наемнику, словно не желая его отпускать.

Поднялся ветер, на мгновение рассеяв окружавший хранителя туман.

Рагнарсон закричал. Он увидел истинное лицо отчаяния.

Он очнулся в центре пентаграммы, в том же самом месте, где покинул Мендалайю. Визигодред вливал в его рот обжигающую жидкость.

– Четыре недели. Я уже начал опасаться, что ты слишком задержался. Но – ты нашел, что искал?

– Угу. Четыре недели? Я пробыл там всего день. И возвращаться туда совсем не хочется.

– Все мы когда-нибудь туда уйдем. Часть нас. Что ж, пожалуй, тебе стоит оправляться к Грейфеллсу. У тебя осталось меньше двух дней.

Рагнарсон закашлялся, сделав еще глоток жидкости, сплюнул, с трудом поднялся и взял шкатулку:

– Да, придется поторопиться. Спасибо за помощь.

– Услуга за услугу. В свое время я тебя о ней попрошу. Да и поупражняться мне не помешало.

Ведя светский разговор, чародей проводил его во двор, где слуга уже держал наготове лошадь.

Минуту спустя Рагнарсон скакал галопом к замку Грейфеллса.

Он гнал лошадь, пока та не упала, украл еще одну и продолжил скакать, пока не добрался до замка, куда прибыл всего за полчаса до назначенного срока.

Размеры замка и истории, которые он слышал об этом уникальном строении, немало его впечатлили. Над воротами возвышалось внушительное сооружение под названием Башня Эхо. Грейфеллс, патологически боявшийся измены, заставил чародея Сильмагестера построить замок, в котором не могло существовать никаких секретов. Малейший шепот внутри его был слышен на многие мили вокруг. Подъезжая к воротам, Рагнарсон услышал бормотание часового о плохой погоде, предвещавшей дождь.

У ворот ждал человек из «Красного оленя»:

– Ну вот, как раз вовремя! Оно у тебя?

– Да. И я потратил кучу времени, чтобы его добыть. Тридцати соверенов слишком мало.

– Ты знал, что придется рисковать.

– Но не собственной душой!

– Давай его сюда.

– Нет.

– Здесь тысяча человек, и они убьют тебя прежде, чем успеешь сбежать.

– Не сомневаюсь. Но прежде чем умереть, я уничтожу сердце.

– Ах ты, вор! – Худой достал из-за пазухи маленький мешочек. – У меня нет времени спорить. Свадьба слишком скоро. Давай шкатулку.

Рагнарсон отдал сердце, схватил кошелек и поскакал прочь. Разворачиваясь, он заметил самого Грейфеллса – герцог бежал к Башне Эхо. Он не обращал на него особого внимания, пока мгновения спустя, объезжая Башню, не услышал доносившийся с парапета крик.

Взглянув вверх, он увидел герцога, размахивавшего шкатулкой перед стройной молодой женщиной.

– Я никогда не выйду замуж за этого дикаря!

– Выйдешь!

– Никогда! Скорее уж, за хранителя теней.

– Делай, что я говорю.

– Скорее, за хранителя.

– Лорейн!..

Женщина бросилась вниз, в ров. Рагнарсон спрыгнул с седла, подбежал к воде и, шагнув в ров, схватил Лорейн за волосы. Ему удалось удержать ее над водой, но с отбитыми внутренностями уже ничего нельзя было поделать.

– Скорее, за хранителя теней, – задыхаясь, повторяла она.