Книга Кафе на Мировом дереве, страница 23 – Надежда Соколова

Да как угодно. Клиент всегда прав. Настроение у меня соответствующее. Ронтар, услышав заказ, вздохнул:

— Бедная та гномка. Я ей заранее сочувствую.

Я иронию начальства пропустила мимо ушей и встала к плите. Ведьмы с амулетом еще не появлялись, а значит, моя магия могла сработать в любой момент.

В этот раз блинчики получились намного лучше, чем раньше: без комков, не подгорелые. Какао я тоже приготовила, как я считала, приличным, не пожалела порошка, воды и сахара. Ронтар молчал за спиной, даже не вздыхал. Я предпочитала думать, что ему нравились мои действия.

Гномка оценила внешний вид блюд, кивнула, видимо, своим мыслям и отпустила меня царственным жестом.

В кухне Ронтар кормил Виту. Та укоризненно смотрела на вздыхавшее над каждым куском мяса начальство, как бы говоря: «Ты мне, такой красивой и полезной, жалеешь какое-то мясо?!»

— Дармоедка. Знаешь, какие сейчас дорогие продукты, — проворчал Ронтар, закончив накладывать порцию. — Хоть бы ты еще и овощи ела, так нет же…

Ларуна, сидевшая у плиты с чашкой чая в руках, хмыкнула. Карис фыркнул. Я тоже хотела было отреагировать на это общение, когда услышала шум в общем зале. Народ переглянулся, дружно повернулся ко мне, осуждающе посмотрел и отправился смотреть, что же там произошло. Мы с Витой топали самыми последними. Я ничего хорошего от своей готовки не ждала, мантикора ободряюще терлась о мои ноги. Мол, не бойся, хозяйка, прорвемся.

Гномка пела, то и дело подбрасывая в воздух что-нибудь из посуды. Та падала на пол с громким звуком, гномка провожала ее задумчивым взглядом и брала очередной предмет. Когда вся доступная посуда оказывалась на полу, гномка наклонялась, подбирала что-либо и снова бросала, при этом ни на секунду не отрываясь от пения. Голос у нее оказался чистым и сильным, слушать — одно удовольствие. А вот текст для меня звучал полной тарабарщиной.

— Духов призывает, своих, гномьих, — шепотом пояснила Ларуна, — просит благословения.

— Зачем? — не поняла я.

В ответ — пожимание плечами. Действительно, кто ее, эту гномку, знает, что ей в голову взбредет…

Звякнул колокольчик, отворилась входная дверь. На пороге появилась ведьма, одна из вчерашних, увидела гномку, застыла на миг, потом произнесла что-то, сделала пас рукой, и певунья повалилась на пол без сознания.

— Придет в себя через час, нормальная, — просветила нас ведьма, подала мне амулет и велела. — Носи, не снимая.

Я только кивнула в ответ. Была б моя воля, я вообще где-нибудь закрылась бы на несколько месяцев и рот не открывала бы. Нельзя. Не поймут. Не отпустят.

Остаток дня и ночь прошли спокойно.

А утром появился Дитор.

Как обычно элегантно одетый, щеголявший в идеально выглаженном костюме темно-синего цвета, он белозубо мне улыбнулся и подал руку. Стоявшая возле входной двери мантикора насмешливо фыркнула, и я была полностью согласна с ней. Действительно, получалось смешно: инкуб в официальном костюмчике, красавец мужчина, явно не бедный и знатный, и рядом я, обряженная в не пойми что, отдаленно похожее на джинсы с кофтой, без макияжа, прически… В общем, чучело. И куда я такая красивая собралась?

Руку пришлось принять.

— Нас с тобой на тротуаре обходить придется, — сообщила я Дитору.

Он хмыкнул:

— Твоя мантикора весь народ разгонит, некому будет обходить.

Ну конечно же, он оказался прав. Вита, хоть и оставалась котенком, на активной кормежке Ронтара существенно подросла, а потому доставала мне чуть ли не до колена. Выйдя первой на улицу, она показательно ощерилась, демонстрируя всем желающим немаленькие клыки, и через пару-тройку секунд на тротуаре в ближайшей видимости не осталось никого из разумных живых существ.

— Добрая киса, — вздохнула я, потрепала Виту по холке и направилась вместе с Дитором непонятно куда.

Шагая по пустой улице, я вдыхала по-весеннему теплый воздух с пряными нотками, и в голове сами собой рождались стихи. Теперь, с амулетом, спрятанным под ворот кофты, я больше не боялась магии слова, а потому, довольно улыбнувшись, начала декламировать:

Дитор напрягся.

— Ведьма вчера амулет принесла, — безмятежно пояснила я, — теперь последствий не будет.

На меня как-то странно взглянули, но промолчали.

Первый магазин одежды, видимо, местный бутик, располагался через шесть домов от кафе. Зашли мы туда ненадолго, минут на двадцать. И в следующий тоже. И в еще один. В каждом из них Дитору что-то не нравилось: или фасон нарядов, или их цвет, или призывно улыбавшиеся при виде инкуба продавщицы. Наконец, в четвертом по счету, и Дитор, и Вита решили остановиться и все же одеть меня.

Платья, юбки, блузки, принесенные продавщицами эльфийками, все выглядели относительно скромно: длина подола как у младшеклассницы, до середины икры, не меньше, рукав как минимум три четверти, кружева и рюши для украшения. В общем, хоть сейчас в монашки иди. Хорошо хоть цвета были подобраны яркие: красный, голубой, розовый, зеленый, фиолетовый, сиреневый.

Я скептически посмотрела на горку уже примеренных вещей и уточнила:

— Это покупается с запасом, чтобы я всю остальную жизнь могла в магазины не заглядывать?

Инкуб хмыкнул:

— Это вариант для работы и улицы. Надеюсь, чуть позже мы купим тебе одежду и для дома.

Уж не знаю, какой контекст был вложен в эти слова, но я покраснела. Для дома я и сама могла себя купить что угодно. Ту же пижаму. Или халат. Тоже мне, папочка заботливый нашелся.

— Ты обещал рассказать о том, кто на меня проклятье навел, — напомнила я, когда мы покинули магазин с несколькими пакетами купленных нарядов.

— Ведьма-полукровка, берется за любые дела. Сейчас в бегах. Возможно, сбежала в один из миров, — сообщил Дитор, шагая по тротуару. — Заказчица — одна из вампирш. Её дитятко чуть не поучаствовало в свальном грехе в кафе.