Книга Люби меня через годы, страница 22 – Лилия Орланд

— Саша, я хотел…

Я напряглась, ожидая услышать что угодно — от любовного признания до требования больше никогда не появляться в этом доме.

Его слова прервал какой-то булькающий звук, раздавшийся из-за розовых кустов справа от нас. Мы с Ярославом переглянулись. Звук сменился тихим поскуливанием, и в глазах Логинова промелькнула страшная догадка.

— Герда, — прошептал он и бросился к кустам. Я поспешила за ним.

Эта часть сада была слабо освещена. Я разглядела лишь, что собака лежит на боку, как-то неестественно вывернув голову вверх.

Ярослав опустился рядом с ней, ощупывая её руками и шепча:

— Герда, девочка моя, что случилось?

Я включила фонарик на мобильном телефоне и посветила на питбулиху. Её морда была в крови, как и руки обнимавшего собаку Логинова. Трава под ней тоже блестела от крови. В темноте мне показалось, что её было слишком много. Герда дышала хрипло, с присвистом и смотрела на Ярослава полными тоски глазами.

Я не слишком разбираюсь в собаках, но этой явно нужна была экстренная помощь.

Логинов с ужасом выдохнул и растерянно посмотрела на меня. В его взгляде застыла паника.

— У тебя есть телефон ветеринара? — я поняла, что нужно брать контроль над ситуацией в свои руки.

Ярослав кивнул и начал судорожно доставать свой телефон окровавленными руками. Перепачкал футболку и джинсы.

— Не берёт, — каким-то незнакомым голосом произнёс он спустя несколько секунд, на протяжении которых мы слушали долгие гудки.

— А ещё кому-нибудь можно позвонить? — у меня дрогнула рука, и телефон упал в траву, высветив часто вздымающийся собачий бок.

Ярослав покачал головой:

— Уже никто не работает… Что делать, Саша?

Он смотрел на меня умоляюще, с такой надеждой, что мне захотелось плакать. Словно я могла как-то помочь его умирающей собаке. Если ветеринарные клиники уже закрыты, кто сможет помочь Герде?

Хотя… Возможно, кто-то и сможет.

— Беги за покрывалом, — велела я, набирая номер такси.

Ярослав лишь секунду промедлил, ловя мой взгляд и пытаясь отыскать там надежду на благополучный исход, а затем умчался в дом.

Мы аккуратно переложили Герду на покрывало и, услышав подъехавшее такси, понесли её к машине. Но таксист упёрся и отказался везти окровавленную собаку.

— Пожалуйста, она же умрёт, — я подошла почти вплотную к нему и, кажется, ухватилась за рубашку. В те минуты всё было каким-то нереальным, словно я смотрела жуткий кошмар и не могла проснуться. Не знаю, то мужчина увидел в моих глазах, но он вдруг кивнул и махнул рукой Ярославу:

— Клади в багажник.

Пока Логинов осторожно укладывал Герду, я набрала номер отца.

— Папа, я еду в приёмный покой. Пожалуйста, встреть меня! — выкрикнула и отключила телефон, поворачиваясь к Ярославу, неподвижно замершему рядом.

Я взяла его за руку и сжала ледяные пальцы.

— Куда? — спросил таксист.

— В больницу. Человеческую. И побыстрее, — скомандовала я, чувствуя ответное пожатие.

Всё будет хорошо!

Я бежала впереди, открывая двери.

— Саша, что случилось? — напуганный отец встретил меня посреди приёмного покоя.

Я обернулась на Ярослава, который быстро шёл за мной с Гердой на руках.

— Папа, пожалуйста, спаси её.

Отец указал на стоявшую у стены каталку, и Логинов положил на неё собаку.

— Ген, взгляни! — попросил отец.

Из ординаторской вышел позёвывающий мужчина с лысой головой и пивным животом. Подошёл к нам.

— Это собака, — констатировал он, приподняв покрывало.

— Спасите её. Пожалуйста, — я чувствовала, как из глаз выкатываются слезинки, сначала по одной, а затем сплошным потоком, и у меня не хватало сил его остановить.

— Ну всё, не плачь. Гена — отличный хирург. Он сделает всё, что сможет. — папа положил ладонь мне на плечо.

Доктор повёз каталку с Гердой к лифту. Ярослав дёрнулся было за ним, но отец остановил его:

— Ждите здесь.

Он догнал Гену и исчез за широкими дверьми лифта, а мы с Ярославом остались вдвоём в приёмном покое. Я продолжала плакать, всхлипывая и размазывая по лицу косметику.

Логинов подошёл ко мне и обнял. Крепко-крепко. Я постояла пару мгновений и обняла его в ответ.

Так мы и стояли посреди приёмного покоя, крепко обнявшись, поддерживая друг друга и надеясь, что с Гердой будет всё хорошо.

Кажется, я уснула, потому что, почувствовав прикосновение, открыла глаза. Отец гладил мои волосы.

Я неловко поднялась с неудобной скамейки, обитой дерматином. Огляделась. Ярослава не было видно.

— Как Герда? — голос немного осип со сна.

— Жить будет, — улыбнулся отец, — но куриные кости нужно держать от неё подальше.

— Кости? — удивилась я, зная, что кормили питбулиху дорогим собачьим кормом.

— Да, осколок застрял в пасти, сильно повредил гортань. Гена удалил, зашил, но реабилитация будет непростой.

— Наверное, на улице что-то нашла. Может, после праздника осталось? — предположила я.

— Возможно, — согласился отец и тут же нахмурился: — Скажи-ка, а что ты делала вместе с Ярославом в такое позднее время? Кажется, я предупреждал тебя…

— Он тут ни при чём, Татьяна Викторовна задержалась на работе, я ждала её.

Хотя всё это было правдой, но я смутилась, вспоминая, как стояла на дорожке, а Логинов приближался ко мне.

— Саша, — отец взял меня за подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза, — я просто не хочу, чтобы ты страдала. А Ярослав совершенно точно заставит тебя страдать…

Не стала его ни в чём переубеждать, просто прижалась и крепко обняла, греясь в ответных объятиях. Всё будет хорошо, главное, Герда жива.

Из лифта показалась каталка, которую толкал перед собой Логинов. Доктор Гена шёл рядом с ним и на ходу давал указания. Собака лежала на боку, её живот редко вздымался, позволяя угадать лёгкое дыхание.

— Утром покажи её ветеринару, я всё-таки человеческий доктор. Да и осложнения могут возникнуть. Но, думаю, всё будет хорошо. Вы вовремя успели, — он похлопал Ярослава по плечу и, кивнув мне, направился в ординаторскую.

Папа посмотрел на часы, потом перевёл взгляд на меня.

— Моё дежурство закончится через четыре часа, можешь поспать в отделении, а потом поедем домой.

Я взглянула на Логинова и покачала головой:

— Помогу Ярославу с собакой и поеду на такси.

Отцу явно не понравилось моё решение, но он ничего не сказал. И я была ему за это благодарна.