Книга Дурная кровь, страница 154 – Роберт Гэлбрейт

– Тот, которого она держала в амбулатории на своем письменном столе? – спросил он, как показалось Робин, с оттенком удовлетворенного тщеславия. – Да, я ей его подарил в былые дни, когда мы встречались.

Могло ли такое быть? – подумала Робин. После того, как Марго и Сетчуэлл со скандалом разошлись, после того, как он запер ее в своей квартире и она не смогла попасть на работу, после того, как он ее ударил, после того, как она вышла замуж за другого, – неужели Марго на самом деле хранила нелепый сувенир Сетчуэлла? Разве понятные только двоим шутки и клички не лежат после болезненного разрыва мертвым грузом, когда сама мысль о них становится еще более неприятной, чем воспоминание о скандалах и оскорблениях? Сама Робин, после того как обнаружила неверность Мэтью, отдала бóльшую часть его подарков на благотворительность, включая плюшевого слона, который был его первым подарком на День святого Валентина, и шкатулку для драгоценностей, которую он преподнес ей к ее двадцать первому дню рождения. Робин видела, что Сетчуэлл будет придерживаться своего рассказа, поэтому перешла к следующему вопросу из записной книжки.

– На Кларкенуэлл-роуд была мини-типография, с которой, я полагаю, вы были связаны.

– Как вы сказали? – Сетчуэлл нахмурился. – Мини-типография?

– Школьница по имени Аманда Уайт говорила, что якобы видела Марго в окне верхнего этажа, где как раз находилась типография, вечером…

– Правда? – сказал Сетчуэлл. – Не было у меня никогда никакой связи с типографией. Кто говорит, что была?

– В восьмидесятые годы вышла книжка об исчезновении Марго…

– Неужели? Я это пропустил.

– В ней сказано, что типография получила заказ на листовки от ночного клуба, для которого вы делали настенную роспись.

– Я вас умоляю, – сказал Сетчуэлл полунасмешливо-полузлобно. – Одно с другим не связано. Где я, а где эта типография? Это даже совпадением не назовешь. Я вообще никогда о них не слышал.

Робин сделала пометку и перешла к следующему вопросу:

– Какое впечатление произвел на вас Билл Тэлбот?

– Кто-кто?

– Следователь. Самый первый, – сказала Робин.

– Ах да, – кивнул Сетчуэлл. – Очень странный тип. Когда мне потом сказали, что у него был нервный срыв или что-то в этом роде, я не удивился. Все время допытывался, что я делал в какие-то произвольные дни. Позже я просчитал, что он заподозрил во мне Эссекского Мясника. Еще докапывался до времени моего появления на свет, а какое это, черт побери, имеет значение?

– Он пытался составить ваш гороскоп. – И Робин объяснила, что Тэлбот был одержим астрологией.

– Dén tó pistévo! ^[19] – с раздражением бросил Сетчуэлл. – Астрология? Это не смешно. Он вел дело… сколько времени?

– Шесть месяцев, – ответила Робин.

– Господи Исусе! – Сетчуэлл так нахмурился, что чистый пластырь, удерживающий повязку на глазу, пошел складками.

– Я думаю, окружающие лишь тогда поняли, насколько он болен, когда это уже стало совсем бросаться в глаза, – сказала Робин, доставая из сумки несколько отмеченных ярлычком страниц: ксерокопии показаний Сетчуэлла как Тэлботу, так и Лоусону.

– Что это такое? – резко спросил он.

– Ваши показания полиции, – объяснила Робин.

– А что это за… звезды, что ли… тут повсюду?

– Пентаграммы, – поправила Робин. – Это показания, которые взял у вас Тэлбот. Таков порядок действий, – добавила она, потому что теперь Сетчуэлл, похоже, насторожился. – Мы связываемся со всеми, кого опрашивала полиция. Я знаю, ваши показания тогда перепроверялись, но не помешает пройтись по ним еще разок – вдруг вы что-нибудь еще вспомните?

Приняв его молчание за согласие, она продолжила:

– Днем одиннадцатого октября вы были в студии один, но в пять часов поступил звонок от некоего мистера… Хендрикса?

– Хендрикса, да, – подтвердил Сетчуэлл. – Он в то время был моим агентом.

– Около половины седьмого вы отправились поесть в ближайшее к дому кафе, где перекинулись парой слов с кассиршей, она это подтвердила. Затем вы вернулись домой переодеться и опять ушли, чтобы около восьми часов встретиться с приятелями в баре под названием «Джо Блоггз». Все трое приятелей, с которыми вы выпивали, подтвердили ваш рассказ… ничего не хотите к этому добавить?

– Нет, – сказал Сетчуэлл, и Робин почудился некоторый оттенок облегчения. – Все это похоже на правду.

– Среди этих приятелей был знакомец Роя Фиппса? – между делом задала вопрос Робин.

– Нет, – без улыбки сказал Сетчуэлл, а потом, переключившись на другую тему, предположил: – Дочери Марго, наверное, сейчас близко к сорока, так?

– В прошлом году исполнилось сорок, – сказала Робин.

– Да ладно! – покачал головой Сетчуэлл. – Время просто… – его рука, морщинистая, цвета красного дерева, унизанная тяжелыми серебряными кольцами с бирюзой, сделала стремительное движение, показывая летящий самолет, – и в один прекрасный день ты уже стар, а как подкралась к тебе старость, даже не заметил.

– Когда вы переехали за границу?

– Поначалу я вообще не собирался переезжать. В конце семьдесят пятого решил попутешествовать, – сказал Сетчуэлл.

Он почти доел свой бифштекс.

– Что вас подтолкнуло к этому?

– Я давно об этом подумывал, – объяснил Сетчуэлл. – Но после того, как Крид убил Марго… вот ужас-то… это был такой шок… не знаю: наверное, захотелось перемены мест.

– Вы так считаете? Что ее убил Крид?

Прежде чем ответить, он положил в рот последний кусок бифштекса, прожевал и проглотил.

– Ну да. Естественно, сначала я надеялся, что она просто ушла от мужа и где-то затаилась. Но этому не было конца и края… да, все думали, что это Эссекский Мясник – все, включая следака. Я имею в виду не того, что с приветом, а другого, который его сменил.

– Лоусон, – подсказала Робин.

Сетчуэлл пожал плечами, тем самым показывая, что фамилия следователя не имеет никакого значения, и спросил:

– Вы будете опрашивать Крида?

– Надеюсь.

– Почему вы думаете, что он сейчас скажет правду?

– Он сам не свой до шумихи вокруг собственной персоны, – сказала Робин. – Вероятно, его привлечет идея всколыхнуть прессу. Значит, исчезновение Марго стало для вас шоком?

– Можно и так сказать. – Сетчуэлл теперь обследовал зубы языком. – Просто я пересекся с ней еще раз… Не буду притворяться, что был по-прежнему в нее влюблен или… А вам когда-нибудь случалось проходить по делу? – В его голосе послышалась агрессивная нотка.

– Да, – сказала Робин. – Несколько раз. И каждый раз меня охватывал страх и ступор.