Книга Дурная кровь, страница 188 – Роберт Гэлбрейт

Страйк дождался, чтобы Элинор Дин выгрузила из машины монтажную пену и дешевую фанеру и с помощью своего приятеля из Жукова спортзала перенесла покупки в дом, убедился, что входная дверь наглухо закрылась, а потом набрал номер Ала.

– Слушаю, – ответил Ал после первого гудка.

– Что ты делаешь у меня в офисе? – спросил Страйк.

– Тебя жду, бро. Хотелось бы потолковать с глазу на глаз.

– Так знай: меня сегодня не будет, – соврал Страйк. – Поэтому предлагаю: если тебе есть что сказать, выкладывай прямо сейчас.

– Бро…

– Кто там рядом?

– Э-э… секретарь… Пат, я не ошибся? – Страйк услышал, как с этими словами Ал отвернулся от трубки, чтобы проверить правильность имени, и получил скрипучее подтверждение. – И еще один чел, которого зовут…

– Барклай, – где-то поодаль громко сказал шотландец.

– Понятно, хорошо, для приватного разговора зайди ко мне в кабинет, – сказал Страйк, проверил, как Ал передает его слова Пат, и услышал знакомый щелчок закрываемой двери своего кабинета. – Но если опять начнется то, о чем я думаю…

– Корморан, мы не хотели тебе говорить, но у отца рак.

«Черт, этого еще не хватало».

Страйк подался вперед и опустил голову на руль, но тут же выпрямился.

– Рак простаты, – уточнил Ал. – Говорят, выявлен на ранней стадии. Но мы подумали, что ты все же должен знать, поскольку эта тусовка задумана не только для того, чтобы отметить юбилей группы и новый альбом, но и для того, чтобы отец мог хоть чего-нибудь ждать от жизни.

В трубке повисло молчание.

– Мы подумали, ты должен знать, – повторил Ал.

«А нафига мне это знать?» – сказал про себя Страйк, не сводя глаз с закрытой двери дома Элинор Дин. Рокби был ему чужим. Неужели Ал надеялся, что блудный сын из жалости бросится Рокби на грудь и начнет причитать? Рокби – мультимиллионер. Вне сомнения, ему доступно самое лучшее медицинское обслуживание. У Страйка перед глазами в который раз возникла уплывающая по волнам погребальная урна Джоан в виде лотоса, и он выговорил:

– О’кей, ладно, но я на самом деле не знаю, что тут сказать. Наверняка для его близких это тяжелая ситуация.

Повисла еще одна пауза.

– Мы подумали, от этого что-нибудь изменится, – приглушенно сказал Ал.

– В чем?

– В твоем отношении.

– Поскольку болезнь диагностировали на ранней стадии, он выздоровеет, – жестко ответил Страйк. – И вероятно, произведет на свет еще пару отпрысков, которых никогда не увидит.

– Господи! – Теперь Ал взвился. – Тебе, может, и наплевать, но он, между прочим, мой отец…

– Мне наплевать на тех, кому всегда было наплевать на меня, – ответил Страйк, – и не ори там: сотрудникам не надо знать о моих личных делах.

– Это для тебя сейчас главное?

Страйку на ум пришла Шарлотта, которую, если верить прессе, еще не выписали из больницы; а потом Люси, которая волновалась, сможет ли Страйк не выходить на работу в выходные, чтобы побыть с Тедом, приехавшим к ней гости. Ему пришли на ум клиенты, заказавшие слежку за Жуком: они давали понять, что через неделю прекратят выплаты, если агентство не выяснит, за счет чего Жук держит мертвой хваткой начальника. Ему пришла на ум Марго Бамборо: год, отведенный агентству для установления ее судьбы, стремительно близился к концу. И, совсем уж не к месту, ему на ум пришла Робин, а также его оплошность: он забыл, что на сегодня у нее с Мэтью назначена медиация.

– У меня своя жизнь, – сказал Страйк, едва сдерживаясь, – тяжелая и непростая, как, в принципе, у всех. У Рокби есть жена и полдюжины детишек, а я разрываюсь между множеством людей, с которыми связан обязательствами. На его гнилую тусовку я не приду, общаться с ним не намерен и устанавливать отношения не заинтересован. По-моему, я выразился предельно ясно, не знаю, как еще тебе объяснить, Ал, но у меня…

Разговор прервался. Ничуть не жалея о сказанном, но тяжело дыша, Страйк бросил мобильник на пассажирское место, закурил и еще с четверть часа смотрел на дверь Элинор Дин, а потом импульсивно схватил с сиденья телефон и позвонил Барклаю.

– Чем ты сейчас занимаешься?

– Подбиваю бабки, – лаконично ответил шотландец. – Это казино тебе дорого обойдется.

– Мой брат еще там?

– Нет, ушел.

– Это хорошо. Ты мне нужен здесь: смени меня в Стоук-Ньюингтоне.

– Я без машины.

– Так, нормально, забей тогда, – разозлился Страйк.

– Извиняюсь, конечно, – сказал Барклай, – но после обеда я сегодня выходной…

– Нет, это ты меня извини. – Страйк закрыл глаза. У него возникло то же ощущение, что в Сент-Мозе: как будто ему стянули лоб проволокой. – Зря я так загоняюсь. Удачного тебе вечера. Я серьезно, – добавил он, чтобы Барклай не усмотрел в его словах сарказма.

Повесив трубку, Страйк набрал Робин:

– Как прошло?

– Прекрасно, – ответила Робин, хотя, как ни странно, без тени воодушевления. – Обо всем договорились.

– Хорошо!

– И не говори. Гора с плеч.

– Ты вроде собиралась к Бетти Фуллер?

– Да, сейчас иду к метро.

– Напомни: где она живет?

– В социальном доме на Санс-уок, в Кларкенуэлле.

– Понял, еду, – сказал Страйк.

– В самом деле? Я ведь могу сама с ней…

– Разумеется, – оборвал ее Страйк, – но я тоже хочу присутствовать.

Он отъехал от дома Элинор Дин, понимая, что сейчас по-хамски разговаривал с двумя самыми близкими ему сотрудниками. Если уж ему так приспичило на ком-нибудь сорваться, мог бы выбрать Пат или Морриса.

Через двадцать минут Страйк уже въезжал в Кларкенуэлл по Персиваль-стрит. С правой стороны виднелся ничем не примечательный кирпичный дом, где некогда соседствовали Дженис Битти и Стив Даутвейт; Страйк в который раз задумался, какая же судьба постигла этого пациента Марго, чье нынешнее место жительства установить так и не удалось, несмотря на их с Робин усилия.

Санс-уок оказалась облюбованной пешеходами узкой улочкой с односторонним движением. Страйк припарковал свой «БМВ» как можно ближе к месту назначения. День, хотя и облачный, выдался на удивление теплым. На Санс-уок он сразу заметил поджидавшую его Робин.

– Привет, – сказала она. – Нам вот туда – в современное здание из красного кирпича, с круглой башенкой наверху.

– Отлично, – сказал Страйк, и они вместе пошли по тротуару в другой конец улочки. – Извини, что я так по телефону, просто…

– Да нет, все нормально. – Робин даже не стала его слушать. – Я же понимаю: время на исходе, а результатов – ноль.