Книга Обитель Апельсинового Дерева, страница 102 – Саманта Шеннон

– Ваше величество?

– Катриен?

Сабран подняла голову. Взглянула сначала на Эду из-под тяжелых век, потом уже на дверь.

– Что там, Катри? – глухо со сна спросила она.

– Я хотела спросить, не примете ли вы с утра ванну. Ночь была такая холодная.

Девушка уже второй день пыталась выманить королеву из постели.

– Пусть нальют ванну, – сказала Сабран. – Эда постучит, когда я буду готова.

– Да, моя госпожа.

Шаги удалились. Сабран медленно повернулась к ней, и Эда наткнулась на ее сомневающийся взгляд. Теперь, при солнце, они оценивали друг друга будто при первой встрече.

– Эда, – тихо сказала Сабран, – ты не обязана и дальше со мной спать. – Она взяла ее за руку. – Долг дамы опочивальни не подразумевает того, что мы сделали ночью.

Эда подняла брови:

– Ты думаешь, я это по обязанности?

Сабран подтянула колени к груди, отвела глаза. Обиженная Эда вылезла из постели.

– Вы ошибаетесь, ваше величество.

Одернув ночную рубашку, она взяла с кресла стеганый халат:

– Вам пора вставать. Катри ждет.

Сабран смотрела в окно. Солнце осветило ее глаза бледной зеленью берилла.

– Королева едва ли в силах различить, что идет от почтения к ней, а что от души. – Сабран ловила ее взгляд. – Скажи мне правду, Эда: ты сама захотела быть со мной этой ночью или из чувства долга, из почтения к моему званию?

Ее волосы в беспорядке рассыпались по плечам. Эда смягчилась.

– Глупая, – сказала она. – Меня никто бы не заставил – ни ты, ни другие. Разве я не всегда была честна с тобой?

На это Сабран улыбнулась.

– Даже слишком, – сказала она. – Ты одна такая.

Эда склонилась, чтобы поцеловать ее в лоб, но Сабран поймала ее лицо в ладони и прижалась к губам губами. Когда они наконец прервали поцелуй, Сабран улыбнулась настоящей улыбкой, редкой, как роза в пустыне.

– Идем. – Эда накинула ей на плечи халат. – Я бы хотела сегодня вывести тебя на солнышко.

В то утро придворная жизнь снова оживилась. Сабран вызвала к себе в личные покои герцогов Духа. Она хотела показать им, что, даже избитая телом и душой, королева еще вполне жива. Сабран распорядилась вербовкой новых солдат, наемников, увеличила награды изобретателям в надежде, что те создадут более мощное оружие. Когда вернутся высшие западники, Инис будет готов огрызнуться.

Насколько могла судить Эда, вопрос о преемнике герцоги пока не поднимали, но это было лишь делом времени. Совет не мог забыть обо всем, что сулило будущее: предстоящая война с Искалином, два высших западника, готовые пробудиться и объединить драконье воинство. Без наследника и надежды на него неизбежным было явление Безымянного.

Эда вернулась к своим обязанностям. Но ночи ее принадлежали Сабран. Их тайна плескалась в ней, как вино. Укрывшись за занавесками балдахина, они забывали обо всем.

Сабран в личных покоях играла на вёрджинеле. Она еще была слаба для других дел, и ей почти нечем было занять себя. Доктор Бурн утверждал, что ей по меньшей мере год нельзя охотиться.

Эда слушала. Рядом, поглощенные шитьем, молчали Розлайн и Катриен. Они вышивали королевские инициалы на салфетках, чтобы раздавать их по городу, воодушевляя народ.

– Королева.

Все обернулись на голос. В дверях стоял один из рыцарей-телохранителей, Марк Бирчен, в медных латах.

– Добрый вечер, рыцарь, – отозвалась Сабран.

– Герцогиня Доблести просит ее принять, королева. Государственные бумаги требуют вашей подписи.

– Конечно.

Сабран встала. При этом чуть не упала и ухватилась за вёрджинел.

– Королева, – бросился к ней рыцарь, но стоявшая рядом Эда уже поддержала Сабран.

Розлайн с Катриен подскочили к королеве.

– Сабран, ты нездорова? – Розлайн пощупала ей лоб. – Позволь, я приведу доктора Бурна.

– Спокойно. – Сабран, положив руку себе на пояс, перевела дыхание. – Дамы, оставьте меня одну – подписать бумаги для ее милости, но будьте готовы к одиннадцати вернуться и помочь мне раздеться.

Розлайн поджала губы.

– Я тогда и доктора Бурна приведу, – сказала она. – Пожалуйста, Сабран, позволь ему тебя осмотреть.

Сабран кивнула. Выходя, Эда оглянулась и встретилась с ней глазами. Она ощутила этот взгляд до самой глубины.

В обычные дни палата приемов бывала забита придворными, ожидавшими выхода Сабран для подачи прошений. Теперь, с тех пор как Сабран замкнулась в своих покоях, здесь было тихо. Розлайн отправилась навестить бабушку, а Катриен – ужинать со всем двором. Эда, которая не успела проголодаться и не знала, чем отвлечься от тревоги за Сабран, выбрала себе столик в королевской библиотеке.

В наползающей темноте она впервые за этот день задумалась, что ей делать.

Кассар должен знать правду. Если Сабран верно предсказала, что ждет Инис, Эде необходимо остаться и защитить ее, а объяснить это Кассару нужно при встрече. После долгих колебаний она зажгла свечу, обмакнула перо в чернила и стала писать:

Она адресовала письмо посланнику ак-Испаду. Любезное напоминание от воспитанницы.

Контора главного почтмейстера прилегала к библиотеке. Эда застала помещение пустым. Она опустила письмо в щель для неразобранных писем, добавив несколько монет на пересылку крылатой почтой. Если Комб не усмотрит в нем подозрительных слов, одна птица доставит письмо в Зидюр, другая – в почтовую контору Бригстада. Оттуда ее перешлют в Голубиный дворец и, наконец, с гонцом отправят через пустыню.

Кассар получит ее призыв в середине зимы. Настоятельница будет недовольна, но, когда узнает об опасности, поймет.

Из королевской библиотеки Эда вышла уже в темноте и в дверях столкнулась с Тарианом Куделем.

– Госпожа Дариан, – поклонился тот, – добрый вечер. Я надеялся застать тебя здесь.

– Капитан Кудель, – также наклонила голову Эда. – Как поживаешь?

– Недурно, – ответил он, но между бровями у него наметилась озабоченная морщинка. – Прости за беспокойство, Эда, но благородный Сейтон Комб просил проводить тебя к нему.