Книга Обитель Апельсинового Дерева, страница 162 – Саманта Шеннон

Мелаго поцокала языком:

– В Искалине побывал, а от Бездны шарахается. Утри глазки и тащи сюда свою высокородную задницу, мой господин. – Перебросив веревочный трап, она коснулась полей шляпы. – Благодарю, капитан Лампион. Харло передает привет.

– Передай ему мой, – отозвалась капитан «Элеганта», – и удачи вам, Эстина. Береги себя.

– А то как же!

Дождавшись свиты, Лот перебрался по трапу. Он завидовал капитану Лампион, уплывающей обратно к синим водам. С верхней ступени его подхватила Мелаго, похлопала по спине.

– Мы все тебя покойником считали, – заявила она. – Какой святой рыцарь помог тебе выбраться из Карскаро?

– Донмата Мароса, – ответил Лот. – Без нее мне бы не уйти.

У него перехватило горло при мысли о ней. Может быть, уже плотская королева Искалина с глазами, полными пепла.

– Мароса? – Мелаго выгнула темную бровь. – Не ожидала. Непременно послушаю твой рассказ – но прежде тебя хочет видеть капитан Харло. – Пока рыцари в тяжелом вооружении перебирались через планшир, она свистнула своим корсарам. – Втащите людей благородного Артелота по лесенке и распихайте по каютам. Ну-ка, гляди веселей!

Команда беспрекословно повиновалась. Несколько моряков, поклонившись Лоту, стали помогать инисскому посольству взобраться на борт «Розы вечности».

Мелаго провела Лота в освещенную свечой каюту, где Гиан Харло склонялся над картой со своим квартирмейстером Гедрором Пламом и пепельнокожей женщиной с серебряными волосами.

– А, благородный Артелот… – Голос капитана чуть потеплел в сравнении с прошлой встречей. – С возвращением. Садись. – Харло кивнул ему на стул. – Это мой новый картограф Гафрид Элдингская.

Северянка приветственно прижала ладонь к груди:

– Радости и здоровья, благородный Артелот.

Лот сел:

– И тебе, госпожа.

Харло, одетый в кафтан с золотой отделкой, поднял взгляд.

– Как тебе Бездна, мой господин? – спросил он.

– Не в моем вкусе.

– Хм… назвал бы тебя трусом, только в этих водах и самым закаленным морячкам бывает не по себе – да и нельзя назвать трусом того, кто так отважно идет навстречу судьбе. – Что-то дрогнуло в его лице. – Не спрашиваю, как ты бежал из Карскаро. Никого не касается, каким способом человек спасает свою жизнь. И спрашивать, что сталось с твоим другом, не стану.

Лот промолчал, но в животе у него что-то перевернулось. Харло поманил его ближе к карте:

– Хочу показать тебе, куда направляемся, чтобы ты передал своим людям, если станут тебя донимать.

Харло склонился к карте: три известных континента и созвездия островов вокруг. Стукнул узловатым пальцем по правому краю:

– Вот наша цель – город Тысячи Цветов. Чтобы к нему попасть, мы пройдем по южным водам Бездны, где западные ветра сократят нам путь на неделю-другую. На третью или четвертую неделю должны выйти в море Солнечных Бликов. – Капитан потер подбородок. – Дальше будет труднее. Нам надо избежать встречи с сейкинским флотом, для которого «Роза» – вражеский корабль, а также со змеями, которых во главе с Гелвезой видели на Востоке.

Лот, повидавший Фиридела, никак не мечтал повстречаться с кем-то из его родичей.

– Мы нацелимся на закрытый порт на юго-западном побережье империи Двенадцати Озер. – Харло показал на карте. – Здесь когда-то, пока не вступил в действие морской запрет, стояли несколько факторий для торговли с домом Лаксенг. Это, конечно, было до Горя Веков. Наше прибытие в этот порт станет внятным посланием императору.

– Что мы хотим снова открыть закрывшуюся дверь, – понимающе кивнул Лот. – А что ты скажешь о Вечном императоре?

– Почти ничего не скажу. Лаксенг живет за стенами дворца, показывается оттуда лишь на летний выход и обходится с нарушителями границы чуть мягче морских владык Сейки.

– Почему?

– Потому что Сейки – островное государство. Драконья чума, едва вонзив в него зубы, распространялась быстрее пожара. Чуть не сгубила все население. У лакустринцев же было больше места, куда от нее бежать. – Харло вперил в Лота немигающий взгляд. – Ты, главное, убедись, достоин ли Вечный император руки королевы Сабран. Она заслужила принца, который будет ее любить.

При этих словах на щеке у него дернулся мелкий мускул. Капитан, сцепив зубы, снова опустил голову к карте и поманил к себе картографа.

– Я для королевы Сабран на все готов, капитан Харло, – тихо проговорил Лот. – Честью клянусь.

Харло хмыкнул:

– Каюта для тебя готова. Если что-то постучит в борт, постарайся не обмочить штаны. Это киты. – Он кивнул на дверь. – Ступай, Эстина. Влей в него чего-нибудь крепкого.

Когда Мелаго вывела его на палубу, Лот бросил последний взгляд на удаляющийся «Элегант». И постарался не думать о том, что «Роза вечности» остается посреди Бездны одна.

Каюта оказалась лучше прежней. Лот подозревал, что обязан таким возвышением не почтению моряков к его знатному роду, а тому, что побывал в Искалине и вернулся из него с рассказом.

А объясняться пришлось. Он выложил свою историю Мелаго, которая слушала его, сидя под окном. Поведал ей о безвыходном положении донматы Маросы, открыл правду о плотском короле Искалина, описал туннель, где встретил свою смерть Кит. Ради Эды он пропустил часть рассказа, относящуюся к обители Апельсинового Дерева. Сказал просто, что перевалил Веретенный хребет и через Ментендон вернулся в Инис. Дослушав, Мелаго покачала головой:

– Право, жаль. У благородного Китстона было доброе сердце. – Она отхлебнула из фляги, которую носила на поясе. – А теперь тебе путь на Восток. Ты, конечно, уже доказал свою отвагу, но, думаю, тебе там трудно придется.

– Я заслужил трудности, – сказал Лот. – Кит погиб по моей вине.

– Это ты брось. Он сам решил уйти с тобой. Мог бы остаться в Искалине или у нас на борту, а мог бы и дома. – Она протянула ему флягу. Лот, помедлив, взял ее. – Вы хотите убедить восточников, что им помощь с Запада нужна не меньше, чем они нам, – но они ведь веками обходились сами – и что союз с королевой Сабран, награда для любого правителя на нашем краю света, Вечному императору не обязательно покажется соблазнительным. Это для нас она королева, а для него богохульница. Ее религия стоит на ненависти к драконам, а их – на поклонении.

– Но не огнедышащей породе. – Лот понюхал содержимое фляги. – Им восточники не поклоняются.

– Да, Безымянного и его отродья они боятся так же, как мы, – признала Мелаго, – и все же королеве Сабран, чтобы добиться своего, придется, пожалуй, поступиться кое-какими принципами.

Лот выпил – и задохнулся: жгучая жидкость ударила ему в нос. Мелаго рассмеялась.

– Попробуй повторить, – посоветовала она. – Со второго глотка легче пойдет.