Книга Феникс, страница 50 – Оле Адлер

Сплошная гонка, а не жизнь. Если я ложилась спать, то моментально отключалась. Сказывались перелеты, смена часовых поясов и съемки-съемки-съемки. Лишь иногда я замирала. Бывало, что прямо во врем фотосессии. Накатывали воспоминания о первой встрече с Гошей, как он снимал меня в кабинете. Или как мы целовались в студии, а потом он усадил меня на стул. Вспоминала его голос, прикосновения, ласки, заботу, нежность. И сердце щемило.

- Ирсен, ты с нами? – окликал обычно фотограф, замечая мой стеклянный взгляд.

Я брала себя в руки и продолжала работать, сосредотачиваясь на задачах, которые ставил передо мной совсем не Гоша.

- Господи, чего такой холод? Ветрище жуткий, - ежился Алекс, кутаясь в щегольской бомбер с цветочным принтом от Дольче.

- Дым отечества, - усмехнулась я.

Он никак не среагировал на цитату, только скривил лицо, словно тут пахло тухлыми яйцами.

- Надень, - велел агент, протягивая мне темные очки.

- Зачем? Уже смеркается.

Алекс застонал.

- Ирсен, тебя люди с такими фонарями под глазами видеть не должны Ты или хочешь ими  улицу освещать?

Иногда его хотелось треснуть, как и бестолковых детей на моей прежней работе. Но я снова призвала смирение и азы педагогики себе в помощь. Проще было надеть очки, чем доказать Алексу, что я не звезда всея Руси.

Скрыв глаза за Рэй-Баном, я все же пробормотала сварливо:

- Как будто меня кто-то узнает.

Алекс предпочел сделать вид, что ничего не слышал. В данный момент его больше волновал ветер промозглого апреля и то, что нам не предоставили машину.

- Долбаная Рашка. Сто лет тут не был и не тянет. Не могут нормально встретить. На такси в такой холод! Козлы бессовестные.

Насколько я знаю, Саша, который предпочитал зваться Алексом, сам был родом из-под Калуги. В «Элите» он пробился от мальчика на побегушках до агента благодаря упорству и отличному знанию трех языков. А вот понты приобрел совсем недавно. Возможно, заслужено. Мы вместе работали без остановки и приобрели отличную репутацию трудоголиков. Ну и денег, конечно, все это фэшн-безобразие принесло очень и очень много.

Алекс проникся статусом богатого засранца и предприимчивого дельца. А я никак не могла почувствовать себя примой. До сих пор казалось, что это все шутка. Или я попала в чужое тело, которое живет теперь не моей жизнью, а по какому-то прописанному сценарию. Я смотрела кино, одновременно умудряясь играть лавную роль.

Правда здоровенные билборды на подъезде к столице уверяли, что все не сон, не кино, а реальная жизнь. Жизнь в которой мое лицо на рекламных щитах и плакатах. Водитель такси даже обернулся, чтобы рассмотреть меня.

- На дорогу смотрите, - буркнула я, жалея, что Алекс дал мне только очки, а не паранджу например.

Но таксист так и косился на каждом светофоре через зеркало заднего вида. Алекс не выдержал в конце концов.

- Она это. Да. Душа леса из рекламы. Не надо глазеть, это неприлично.

 Я залилась краской. Меня первый раз кто-то узнал. В Европе я уж точно не была звездой. Просто одна из многих востребованных моделей. Как-то само вышло, что мое лицо оказалось востребованным. А вот в Росси в это время вовсю шла компания нового парфюма. Папа рассказывал, что ему больно постоянно видеть меня в телевизоре и не иметь возможности обнять.

В этот момент я почувствовала, что смертельно устала от всей этой свистопляски. Наверно, родная земля так действовала. До ужаса захотелось отменить съемки, уклониться от обязанностей, послать к черту Алекса, наплевав на гонорар, и уехать домой. К папе. К Гоше и Кате.

Я вздохнула, решив, что Алекс прав. Нужно выспаться и продолжать бежать белкой в колесе, не поддаваясь соблазну удрать. Нельзя.

Войдя в номер отеля, я приняла душ и упала на кровать. Почти сразу отключилась.  Казалось, едва я коснулась головой подушки, Алекс уже будил, барабаня в дверь.

- Просыпайся, Ирсен! Сейчас завтрак принесут. Кофе, каша, стакан воды, немого кофе и сока для тонуса. Шевелись, шевелись, родная.

Я поплелась выполнять распоряжения без особого энтузиазма. За завтраком Алекс тараторил, как всегда, не умолкая. Я листала материалы по знакомому парфюму «Душа леса». Подумать только, с него все и началось, и вот опять. Они снова захотели снять меня для дополнительных материалов.

Машину нам снова не прислали, и Алекс совсем разбушевался в такси.

- Да что же это такое! Можно было на метро быстрее добраться.

- Я предлагала…

Он оборвал меня взглядом от которого захотелось съежиться.

- Почему бы вообще не запрячь мышами тыкву? Будем по старинке, как Золушка, вашу мать! – ругался Алекс. – Любезный, мы можем быстрее?

- Нэт. Пробка, - отвечал водитель кратко.

- Это ужасно. Вот-вот уже съемка, а еще мейк делать. Фенов бесится, когда визажист задерживает процесс.

Услышав фамилию Гоши, я буквально подпрыгнула. Даже ведро ледяной воды не взбодрило бы лучше.

- Фенов?! – взвизгнула я. – Какой еще Фенов?

- Красотун в татухах. Здоровяк. – Алекс томно простонал. – Милаха, хоть и весь на понтах. Как свалил в свою деревню, гонора еще больше стало. Так ты же с ним работала, дорогая. Гоша Феникс. Он делал первую «Душу леса».

Я длинно и матерно выругалась. Алекс аж замер с огромными от удивления глазами. Даже водитель обернулся.

- Ирсен! Это неприлично.

- Какого хрена Гоша будет меня снимать? Ты сказал, будет этот… Комаров.

- Комаринский, - поправил агент.

- Да плевать. Не Фенов!

Алекс закатил газа, но соизволил объяснить.

- Там какие-то проблемы у него с агентством. В цене что ли не сошлись? И Прямо вчера Комар отказался. Вот и вызвали Феникса. А он взял и не отказал, с корабля на бал примчится. Денег лишних не бывает. Потрясный мужик, надо сказать. Жаль не из наших, - трепался мой голубой агент, не замечая, как я меняюсь в лице.

Давно забытое ощущение, что кровь то вскипает, то стынет в жилах. Я давно уже не чувствовала себя такой уязвимой, почти голой, ранимой. Невозможно. Этого просто не может быть.

И не будет.

- Я отказываюсь сниматься у Феникса, - выпалила я, едва смогла снова ворочать языком.

- Что прости? – не понял Алекс. – Мне послышалось?

- Я. Не. Буду. Сниматься. У.Феникса, - отчеканила я, натянув на лицо маску непробиваемого упрямства. И издевательски уточнила. - Что из этого ты не разобрал?

- Я не разобрал? Это я разобрал прекрасно. Не глухой.

- В чем же дело?

- Дело в том, любовь моя, что я, очевидно просрал момент, когда у тебя отросла корона. Как-то вот профукал, вообще не заметил, - подхватил он мой издевательский тон.