Книга Кот и Лиса, страница 74 – Оле Адлер

— С чего бы? Все равно на работе проторчу до вечера. Эти счета меня доконают.

— Я тебя ночью сам доконаю, если они не справятся.

— Лучше в Туле ночуй.

— Зачем?

— Как ты в ночь поедешь после зарубы? Опасно, Глеб. Не надо рисковать.

— Ну, посмотрим, — не стал настаивать он.

— Удачи тебе. Порви там всех.

— Спасибо, Лисуль. Постараюсь. Люблю тебя.

— И я тебя люблю, Кис.

Дорога не обременила пробками. Глеб добрался за три часа, почти не устав от руля. В маленьком, но уютном клубе он, как и хотел, встретил друзей по интернету. Таких же кроссфитеров, слегка сдвинутых на спорте.

Почти сразу Геллер увидел Мишу. Симонов стоял в стороне, не думая подойти поздороваться. Лишь склонил голову в знак приветствия. Уголок рта пополз вверх, рисуя на лице друга детства то ли саркастичную, то ли доброжелательную полуулыбку. Глеб кивнул в ответ, не желая быть навязчивым, вполне понимая Мишкину сдержанность. Геллер знал от Ви, что он ушел из Джедая. Но по всей видимости не растерял старых общих друзей.

Приготовившись к неизбежной зарубе, в которой Миша захочет уделать именно его, Глеб пошел переодеваться. Но он ошибся. Симонов не участвовал в соревнованиях, но отчаянно болел за какую-то девочку из группы scaled**. Она выложилась по полной и долго приходила в себя после комплекса. Мишка подавал ей воды, что-то говорил, отчего девчонка смеялась сквозь кашель и рваное дыхание. А потом они и вовсе ушли на улицу.

Глеб сосредоточился на собственных целях, следя за основной группой. Перед выходом его, как всегда, приятно потряхивало от волнения. Давно он не участвовал в подобных ивентах и сейчас просто кайфовал от почти забытого мандража. Чуть не подпрыгнул, когда сзади услышал Мишкин голос:

— Степанов хорош в тяжелке, но двойные скачет, как лох. Не закисни на трастерах и уделаешь его.

Глеб обернулся, не зная, что сказать.

— Ага. Хорошо, — покивал он, — Спасибо. Сам чего не участвуешь?

— Травма, — сморщился Мишка и повел плечом.

— Жаль.

— Да пофиг. Успею еще.

— Ага.

Неловкость грозила повиснуть тяжелым молчанием, но их спас организатор, который пригласил Глеба на исходную.

Как всегда, едва пискнул таймер, Глеб видел только штангу, а слышал только дыхание соперника. Но из фонового шума болельщиков, он различил Мишкины крики.

— Поднажми, Глебыч! Топи. Давай. Потерпи!

Глеб терпел и топил. Симонов болел за него весь день. Он отвесил Геллеру пять после первого комплекса. После второго, похлопал по мокрой спине. А после третьего, когда все закончилось, они хохотали, стебая друг друга. Как в старые добрые времена.

К Мише подошла та самая девушка, обняла за талию, склонила голову на плечо.

— Устала? — спросил он, целуя ее в макушку.

— Ага. Вырубаюсь.

— Сейчас поедем. Только итоги подождем. Вдруг ты выиграла.

Она скорчила смешную рожицу, ткнула Мишку кулаком под ребра.

— Я два комплекса из трех завалила.

— Но вообще хорошо выступила, — решил подбодрить ее Глеб.

— Спасибо, Глеб, это не правда, — подмигнула она.

Геллер сдвинул брови, не очень понимая, откуда она его знает. Он вопросительно взглянул на Мишку. Тот только глаза закатил, а девица захихикала.

— Я же говорила, он меня не узнает, — совсем развеселилась она, — Пойду кофе выпью, а то стоя усну.

И она отправилась к автомату.

— Ну и говно ты, Геллер. Я ей пять сотен теперь должен, — фыркнул Мишка.

— Она кто? — честно не узнавал Глеб, — И не говори, что я с ней спал.

Он прикусил язык, но Симонов оценил шутку, рассмеялся. Только потом объяснил:

— Мы учились в школе вместе. Она на год младше. Не помнишь?

Глеб попытался откопать в памяти лица, но неудачно. Он помнил несколько девчонок, но не был уверен, что узнает их сейчас.

— Вообще не помню ее. Она нас на год всего младше?

— Ну, да.

— Ей тридцать? Офигеть. Выглядит, как девчонка чуть за двадцать.

— Это спорт, Глеб, — подметил Мишка.

В этот момент девушка вернулась с тремя стаканчиками кофе.

— Спасибо, — искренне поблагодарил Глеб, — Прости, я правда не помню тебя.

— Это нормально, — махнула она рукой, — Мишка тоже не помнил, хотя…

— Эй-эй, зай, давай не будем его посвящать. Не помнит и ладно. Запоминай, Глебыч. Это Маша моя.

— Приятно, — буркнул Геллер, взяв ее за руку, вежливо тряхнул три раза.

— Придурок, — хохотнула Маша.

В этот момент попросили внимания для объявления результатов. Глеб по общему итогу стал четвертым. Маша седьмой. Оба были очень довольны результатами.

Мишина подружка взбодрилась после кофе и совсем заболтала Глеба, удивляя подробностями, которые знала о его школьной жизни. Симонов, устав зевать, заявил:

— Погнали отсюда. Спать хочу. Глеб, давай с нами. На кухне есть диван.

— Правда, Глеб. Ночуй у нас. В хостеле, конечно, тоже с народом весело, но…

— Нет-нет, ребят. Спасибо, конечно, но я домой поеду.

Он был рад и даже потрясен таким приглашением, но не мог остаться. Тула, ночевка, Мишка… Все это рождало не очень хорошие ассоциации. Глеб жутко хотел домой. К Алисе.

— Стемнеет скоро, Глеб. Уверен, что доедешь? — побеспокоился Мишка.

— И правда, — поддержала Маша, — Зачем рисковать?

— Подруга меня дома ждет, — объяснил он.

Миша взглянул на него из-под бровей, спросил:

— Алиса?

— Да, — подтвердил Глеб.

Тень неприязни омрачила на миг Мишкино лицо, но он быстро взял себя в руки. Даже хмыкнул ядовито, но без злости.

— И правда, поезжай. Мало ли…

Глеб напрягся, но тут же детская радость вытеснила негатив, потому что Мишка протянул ему руку на прощание. А когда Глеб пожал, то дернул его на себя, обнимая, хлопая по спине.

— Кофе на окружной возьми. Кафешка с оранжевой вывеской. Не разбавляют там. Доедешь бодрым, — посоветовал Симонов на прощание.

— Учту, — кивнул Глеб, — Маш, было приятно… увидеться.

— Взаимно, Глеб, — улыбнулась она, прижимаясь к Симонову.

Геллер сел в машину, завел мотор, махнул обнимающейся парочке еще раз и тронулся в сторону столицы. Он взял кофе именно в том, кафе, убедившись, что Мишка не наврал. Но и без тонизирующего напитка, он вряд ли был бы сонным. Адреналин еще плескался в крови, а эмоции от встречи со старым другом закручивали градусы бодрости.