Книга Сначала кофе, страница 2 – Оле Адлер

— Кать, я не могу. Пусть Ванька.

— Сдурела? Он вторую неделю работает. Едва въехал в правила и выучил меню.

— А Света?

— Без передачи, Ась, но она страшная. И брюнетка. Нечаев любит блондинок, говорят.

— Галя же шатенка вообще, — напомнила я.

— У Гали с ним была долгая связь.

Я не сдержалась и нервно хихикнула. А Кате было не до смеха, она продолжала, игнорируя мое неуместное веселье.

— Он к ней привык. Так что придется пойти тебе. Ты миленькая, светленькая, толковая. Должно сработать. Главное не брякни лишнего. Вообще ничего не говори. Заказ уже в работе, тебе только отнести. Поняла?

Я посмотрела на нее щенячьими глазами, но администратор в ответ пронзила меня колючим неумолимым взглядом. И добавила:

— Марш, Смирнова. Кирилл Александрович не любит ждать.

Что мне оставалось? Сказать, что я обязательно грохнусь? Что боюсь Нечаева до дрожи? Что меня ранит его надменный взгляд и искривленный рот? Все эти доводы пришлось проглотить. Даже в мыслях звучало смешно и нелепо. Пришлось собраться с духом и отправиться на кухню за заказом.

Я старалась не думать о Нечаеве в вип-зале. Решила, что это будет просто заказ. Как обычно. Обычно у меня порядок. Я собрана: не спешу, но и не мешкаю. Это главный пункт. Если торопишься — обязательно что-нибудь забудешь, разобьешь, запнешься. Если тормозишь, то начинают дрожать руки и путаются мысли. Главное, поймать ритм. Сегодня он у меня был. Осталось только не упустить волну, обслуживая випа.

На кухне я сразу увидела отдельный заказ. На листке было прописана очередность подачи блюд с точностью до минут.

— Готова для випа, — крикнула я, подражая Гале, запуская машину поварского искусства по заказу самого придурочного гостя нашего ресторана.

Нет, встречались и поинтереснее экземпляры: с причудами или капризами; но Нечаев был постоянным и слишком уж требовательным, поэтому первое место давно закрепилось за ним.

Уже через тридцать секунд меня ждали два салата, значит он обедает не один. Тем лучше. Меньше внимания привлеку. Я собрала тарелки на поднос и отправилась к випам, стараясь держать свой ритм, готовя улыбку и не думая, что там меня может кто-то сожрать.

Установки помогли. Я поднялась, ни разу не споткнувшись, ловко перехватила поднос одной рукой и нажала ручку двери.

— Добрый день, — запела я отточенным голосом с приветливыми интонациями, — Меня зовут Анастасия, сегодня я буду вас обслуживать.

Я целилась точно в стол, на который должна была поставить тарелки, стараясь не смотреть на диван, где сидели мужчины. Они же в свою очередь замолчали, едва я вошла и поприветствовала. Ответных любезностей не последовало, но краем глаза я заметила, как компаньон Нечаева улыбнулся мне и кивнул. Ободренная этим, я стала быстро разгружать поднос.

— А где Галина? — тут же сбил мой позитивный настрой ледяной голос.

Естественно вопрос задал Нечаев. Я закончила с тарелками и повернулась к нему. Старясь не дрожать и не мямлить, ответила дежурной фразой:

— Галина заболела. Надеюсь, я смогу вам угодить.

— Зря надеетесь, — тут же уверил меня Нечаев. — Где кофе и вода?

— Что? — не поняла я.

— Сначала я пью кофе, потом обедаю, — объяснил он, — Разве в заказе нет кофе? Чёрный, американо. И стакан воды. Галина прекрасно знает об этом. А вы почему-то не удосужились это выяснить.

Меня бросило жар, а потом сразу в холод. Наверно мое лицо стало сначала малиновым, а потом побелело. И велика вероятность того, что в конце его гневной речи я пошла пятнами.

— П-ростите, — прозаикалась я, — Кофе обычно в конце, я подумала…

— Она подумала, — перебил Нечаев, зло рассмеявшись, — Смотри, Макс, она тоже подумала. Мало мне Иры, которая сегодня подумала и оплатила счета по три раза. Господи!

Нечаев сделал рука-лицо, откинувшись на спинку.

— Ладно тебе, Кирюх, — откликнулся Макс, — Рабочий момент.

— Это не момент, а бестолковые бабы.

Я была готова зарыдать прямо там. Никаких чаевых мне точно не светит. Разве что нервный срыв. Хотелось убежать. Не из випа, а вообще домой. Уволиться как-то заочно и больше никогда даже близко к этому ресторану не подходить. Но, собравшись с силами и духом, я все-таки уточнила:

— Так я принесу вам кофе?

Нечаев застонал. Я едва не всхлипнула.

— Милая девушка… Как вас? — Он сузил глаза на мой значок с именем, — Анастасия, да. Так вот Настенька… Что ты сейчас принесла?

— Салат с креветками и рукколой, — я отвечала на автомате, потому что уже умерла. Говорят, мозг еще несколько минут может функционировать. Вот это мой случай.

— Теплый, Настя. ТЕПЛЫЙ салат, — уточнил этот инквизитор, — Ты принесла его теплым?

Он перешел на ты. Видимо, сил быть вежливым у Нечаева не осталось.

— Д-да, — подтвердила с запинкой.

— Значит, пока ты будешь спускаться, а бариста варить американо, а потом я буду его пить, то…

Я хлопала глазами, как дура, открывая и закрывая рот, не зная, что ответить.

— Кирюх, — опять одернул его Макс.

— Нет, пусть скажет. Это же не сложно. Элементарная логическая цепочка. Так что произойдет с ТЕПЛЫМ салатом за это время, Настенька?

Он сверлил меня своими жуткими глазами. Почти черными, как у демона какого-то. Мне даже казалось, что в них мелькают багровые искры адского пламени, в котором Нечаев отчаянно желает меня поджарить.

И тут мне стало все равно. Со мной бывает такое. Когда эмоции зашкаливают, волнение и стыд переполняют, а нервы взвинчиваются по максимум, мозг включает программу защиты под кодовым названием «пофигизм».

— Ася, — поправила я его вместо того, чтобы послушно покаяться за неизбежно остывший салат, — Меня обычно зовут Ася, а не Настя.

Все равно я здесь больше не работаю. Смысл терпеть его издевки? Как говорится, помирать, так с музыкой.

— К чему мне эта информация? — выплюнул Нечаев.

Я посмотрела ему прямо в глаза, задрав нос:

— Когда будете жаловаться на меня администратору, то обязательно скажите, что Ася. У нас Настя тоже работает. Не хотелось бы ее подставлять.

— Какая самоотверженность, — фыркнул Нечаев, но уже как-то неуверенно и почти без злобы.

Он смотрел на меня так же пристально, но если я вложила в свой взгляд всю дерзость и вызов, то в его глазах зажегся вместо адского пламени интерес.

— Так что мне делать с вашим кофе? Принести, жертвуя теплом салата?

Нечаев не отвечал. Он словно взял паузу или лишнюю минуту, как в «Что? Где? Когда?», на обдумывание моего вопроса.