Книга Полуночница, страница 36 – Александра Елисеева

Лекарь заметно напрягся, сурово взглянул на меня и раздражённо ответил:

— Кто тебя надоумил спросить?

— Никто. Я сама про них вспомнила, — зачем-то соврала я.

— Устал я от вас, дурней! — резко воскликнул он, брызнув слюной. — Головой совсем не думаете. Если что-то забылось, то так надо. Организм вас оберегает. Вот ты, девка, хочешь, чтобы рассудок помутнел? Нет? Тогда чего спрашивать?! Иди и не думай ни о чём. Мозг сам всё решит.

Поняв, что ничего, кроме гнева, здесь не найти, я решила уйти, но только развернулась, как дверь в очередной раз открылась. В комнату вошла служанка и принесла лекарю письмо. Он взял его и нетерпеливо вскрыл конверт. Пока он занимался этим, то будто бы пробормотал:

— Демонов аферист! Монеты поддельные… Только накопители перевёл, — но я не уверена, что разобрала верно.

Я удалилась, оставив целителя одного, но не успела дойти до кровати, снова почувствовав дурноту, как дверь перегородил слуга.

— Господин Ноттон ждёт всех у себя, — сообщил он. Я недоумённо пожала плечами и пошла назад, не понимая, что за срочное дело побудило хозяина дать подобный приказ.

В кабинете было на удивление людно. Рене созвал всех от мелкой прислуги до поварихи. Она же, явно предвкушая недоброе, довольно на меня зыркнула. Я проигнорировала её веселье и встала рядом с Бродом, попутно поинтересовавшись, что случилось. Присутствующие взволнованно перешёптывались, бурно что-то обсуждая. Он устало произнёс:

— Да господина на торжество пригласили, и он решил надеть любимые часы — подарок пациента. Пошёл за ними в спальню, а тех — нет. Пришёл в бешенство и кинул клич искать виновного. Сама понимаешь, стражу по чём зря лекарь предпочитает не тревожить (с его-то занятиями!). Чем меньше видишь их — тем лучше. Приходится своими силами… — развёл он руками. Я понятливо кивнула, и мы стали ждать хозяина. Вскоре в комнату решительно зашёл лекарь.

К моменту его появления, в кабинете порядком надышали, и от духоты и тёплого воздуха у меня закружилась голова. Я слегка облокотилась на брата Норы, учтиво придерживающего меня за руку, не позволяя свалиться на пол. Спустя минуту внутрь зашли новые люди — те, кого отправил на поиски хозяин. Они занесли и часы, покачивающиеся на золотой цепочке. Все облегчённо выдохнули, поспешно решив, что инцидент исчерпан. Но целитель только разозлился:

— Рано радуетесь! — яростно вскинулся он. — Я хочу знать, кто из вас, мизгирей, их стащил.

Вперёд выступил нашедший пропажу:

— Разрешите, господин? — сказал он и, дождавшись позволения, продолжил. — Я должен сообщить, что часы найдены в одной из спален на втором этаже. Под подушкой.

— В которой? — довольно процедил старик, радуясь возможности наказать провинившегося.

— В третьей, господин.

Поднялся шум. Целитель неожиданно злорадно на меня уставился, радуясь возможности обличить вора. Брод же выронил мою руку и, словно впервые увидев, изумлённо оглядел с головы до пят. Нора не скрывала счастья. От неё несло самодовольством и ехидством.

Кто-то тоже решил вставить слово:

— Я видел, как эта девка тёрлась у спальни господина Ноттона, но ничего не заподозрил. Вот жучка! Она потом со стеллажа книги брала. Может, и там что стащила?..

За спиной послышались шепотки:

— Говорят, её нашли в квартале Жёлтых лилий…

— Чего от подстилки ожидать ещё можно! Хорошо ещё, живы все.

Я остолбенела от шока и сперва не нашла слов, чтобы ответить. Меня захватил гнев. Кровь прилила к щекам. Тут решилась высказаться до сих пор молчавшая Нора, поймав мой ненавистный взгляд:

— Она мне сразу не понравилась! На лице написано — дурная кровь.

— Ты! — разозлилась я и ткнула в неё пальцем. — Это ты сделала! Подкинула мне часы!

Люди недовольно заговорили, возмущённые выдвинутыми обвинениями. Кухарка сохранила кроткое лицо и наигранно удивлённо прижала руки к сердцу:

— Что такое ты говоришь? Я никогда не покушусь на имущество господина Ноттона! Он спас мне жизнь, — обиженная, что её «оклеветали», взъярилась сестра Брода.

Её поддержали. Никто не видел или не хотел рассмотреть насквозь гнилую душу кухарки, а меня попытались устыдить:

— Даже совести не хватает, чтобы признаться! На честную женщину наводит поклёп.

— Неужели никто не замечает, что меня подставили? — удивилась я. Толпа зашумела, загудела, но никто не захотел высказаться в мою защиту. Даже Брод.

Лекарь с удовольствием наблюдал за перебранкой, но всё-таки решил её прекратить:

— Тихо! — шикнул он. — Уна, признаться, вы разочаровали меня, — смакуя момент, сообщил господин Ноттон. — Я вдохнул в вас жизнь и дал приют, но вы не ответили благодарностью. Нет, молчите! Сперва послушайте меня. Я не прощу предательства. Извольте немедленно покинуть этот дом.

Я заскрипела зубами, но не от приказа (всё равно собиралась уйти) — от несправедливости. Мне приходилось в жизни воровать, но я никогда не осмелилась бы навредить человеку, оказавшему мне помощь. Ничего не ответив, я развернулась и с гордостью удалилась.

Не хотелось брать чужого, но переодеться было не во что, и пришлось идти в одолженном у лекаря платье. Ещё я взяла с собой подаренную склянку с лекарством. Денег, чтобы обращаться к травнику, у меня сроду не водилась. Когда я выходила за калитку, меня перехватил Брод:

— Уна! — окликнул он меня. — Мне жаль, что так вышло. Я знаю, что ты ни в чём не виновата.

Я смягчилась, хотя его молчание в кабинете неприятно кольнуло. Я нуждалась в поддержке.

— Спасибо за доверие, Брод. Приятно, что хоть кто-то на моей стороне.

— Треокого тебе в помощь! — на прощанье пожелал он. Брат кухарки удалился, но я заметила, что во время разговора с ним с нас не сводил глаз мужчина, обнаруживший пропажу. Обнаружив, что я его вижу, он подошёл ко мне:

— Уна! Разрешите дать совет? — сказал незнакомец. — Не возвращайтесь сюда. Какую бы сильную благодарность к лекарю вы не испытывали, забудьте о ней.

— Почему вы это говорите?

Он осёкся, но честно ответил:

— Старик ещё этого не заметил, но цепочка часов после происшествия укоротилась на несколько звеньев, а с циферблата исчез камушек. Бегите — Рене будет вас искать. Он алчный человек и не простит кражи, несмотря на обстоятельства. Хоть и без стражей, но он найдёт способ поквитаться и стребовать деньги. Не обольщайтесь, что он целитель. На сочувствие он не способен и удавится из-за медяка. Вас действительно подставили. Все знали, что вы скоро уедете, и вор решил вас сделать крайней. И ещё, — замялся он. — Пожалуй, стоит сказать. Это лишь мои догадки, но не в правилах целителя помогать бескорыстно. Я не раз видел, как он отказывал больным, в том числе и малым детям, когда у тех не хватало всего медяка. А тут вас бескорыстно вытащил! Не верится, что за красивые глаза. Ещё и накопители (не представляете, какие дорогие!) исчерпал. В общем, думайте сами. Но как по мне — присмотритесь к своему окружению. Там точно найдётся богатый покровитель, это он вас спас, а не Рене. Но не забывайте, что сколько бы не заплатил ваш таинственный друг, лекарь имел полное право вас выгнать. Кража — достаточно веское основание.