Онлайн книга «Линкольн. Том II»
|
- М, подожди, - брат все еще веселиться, - ты меня упрекал в юморе, но ты назвал ее в честь мамы? - Ну и что, - пожал плечами я, - Алекс у нас мало времени. Скоро у меня пойдет сбой в памяти, и я не знаю с какими последствиями, так что давай быстрее…- Голос дрожит, я нервничаю, брат замечает, что что-то не так: - Виктор? - Помолчи, пожалуйста, Саша, - прошу я. - Мы можем поменяться? И ты останешься с ней? – Предлагает Алекс, - Я знаю, каково это… я хочу остаться… - Нет! – Получилось резко, - Не обсуждается! Нет логики! – Помолчав несколько секунд, дав себе успокоиться, я заговорил ровным, спокойным голосом, - Саша, не нужно. Мне одному проще будет. Уже, ничего нельзя изменить, пойду я один. Нам не по пути. - Ты так говоришь, как будто знаешь, что будет там у края, - сощурившись, говорит брат. - Знаю, - отвечаю я, - переоделся? - Да, - кивает брат и ложиться на холодный синий стол, - Виктор, скажи мне вот что? - М? – Острая спица входит в его шею. - Что будет с нами, там? Говори как есть, - он смотрит мне прямо в глаза, и я понимаю, что тут соврать не выйдет. - Я очень надеюсь, что ты переживешь меня на десяток лет вперед. Думай, о том, что ты будешь делать, каждый шаг, каждое слово, Саша или, - я включил ввод данных, но медлил. - Или? – Подсказал Алекс. - Или ты переживешь меня только на год, - ответил я, - прощай. - Переживу на год?! Черт побери, Виктор…выключай я оста…. - Но Алекс не успел договорить, бесшумно заработал компьютер и я начал диктовать иллюзию кибержизни брата: - Нет, не останешься, - ответил я, - хватит и с меня одного…. Компьютер ввожу данные. Легенда: Имя – Рим. Должность - полицы. Близкий друг Виктора Линкольна и его семьи. Погиб вместе с ячейкой один и семь. Смерть наступила после падения с обрыва. Друзья семьи: ячейка один, три, десять, двадцать шесть и семь. Компьютер программа завершена. Создать интерпретацию по времени - роман Джейн Эир…. – После этих слов наступил провал в памяти, и я очнулся в темноте. Значит, капсула подействовала, часть моей памяти была стерта или заперта под тяжелым замком, а ключ выброшен в море. Я был доволен братом, но с другой стороны вместо блаженной радости пришла пустота. Больше ничто не держало меня тут. Я был один, и терять мне было нечего. Как ни странно я, ни о чем не жалел. Роли вновь поменялись. Вместо тьмы свет ослепил глаза, но я уже был в другом помещении, оказывается я не стоял, а сидел на стуле. Мои руки были связаны, нет, пожалуй, стегнуты наручниками к стулу. Во рту запекся вкус крови и перед мной стоял силуэт человека. Глаза не сразу привыкли к свету, я щурился. Помещение было сделано из железа – железный пол, потолок, стены. Железный век – настоящее, нет, прошлое или даже так - иное время. Но как я попал сюда? Я не помнил, капсула сделала свое доброе дело. Перед мной стоял Данте. Вид у него был недовольный. - Еще раз спрашиваю: где? Когда? Измерение? – Говорит он, хватка у него сильная, но я не боюсь боли. Сплевываю на пол кровью и говорю: - Я не помню… - Я не знаю, не помню, не слышу и вообще, я сладкий и пушистый! – Издевается он. - Где я? – Во рту застрял комок из крови и твердого. Ах, да, это остатки моих зубов. - Ни каких прав на слова у тебя нет! Не то, чтобы на вопросы! - Шипит от ярости он. - А «права свободного государства распространенные за рамки планеты»? – У меня все еще есть силы на сарказм. - У тебя нет прав – ты животное! – Он встает на колено и ударяет кулаком об пол, чтобы выместить ярость: - После того, что ты и твой братец создали – вы стали стадом, низшими! Вы не люди – вы нелюди! Пятнадцать миллиардов с молотка за тысячелетие! Вам нет названия! Сукин сын, еще раз спрашиваю: где ты их оставил? Называй время! Измерение?! Измерение?! Или твои зубы только начало! Я начну с пальцев на ногах, а закончу на руках, так, что ты не сможешь ходить в туалет! - Данте, - меня, его угрозы больше не пронимают, - к чему ты так стараешься? Публики же нет… или ты актер и аудитория в одном лице? - У братца да, научился?! – Он схватился за правый мизинец, дальше я не помню. *** Когда нет пыток и допросов, я остаюсь один на один с самим собой, посередине железной, ржавой комнаты. Поджав под себя ноги и обнимая разбитую голову, я пытаюсь схватиться за воспоминания, как утопающий за соломинку, но бесполезно, во мне все такая же ржавая пустота, как и сама комната. Пустота во мне, в душе, рядом со мной, вокруг меня. Пустота там за стенами космического корабля, который идет по неизвестному мне курсу вселенной. Я сам – пустышка. Выпитый сосуд, джин выскочил, а волшебная лампа осталась валяться углу, пустая, никому не нужная. Хотя, нет, лампа нужна, не мне другим. От нее все время ждут магии, но волшебства больше нет. Волшебство испарилось вместе с джином. Мой джин по имени Крид, Сашка, Марг – очень далеко. Чем дальше они от меня тем лучше. Мой джин… Мне сниться Крид. Она стоит на белом песке и смотрит на меня. Ее тело покрывают замысловатые татуировки, а за спиной вдающиеся механические крылья. Мне она всегда нравилась настоящий, но когда я создал из нее человека – я нашел в ней особенную прелесть, как в человеке и смог вновь полюбить ее новой. Не знаю почему, но она осталась в моей памяти прежней, еще не тронутой идеалом людей. Возможно, оттого, что своей иной чистотой она тронула мое сердце, а может оттого, что брат был прав – я другой. И возможно, я не человек. Да, я родился в обличии человека, но всегда был другим. Брат чувствовал и всегда знал, что у меня странная ни на что не похожая судьба. «Самопожертвование», - Вспомнились слова брата. Нет, это была любовь, а не длинное сложное слово, которое сложно выговорить и не менее сложно написать. Да, именно слова «была любовь» как раз для меня, где нет места словам - «будущее», «счастье», «надежда». Этим словам не суждено сбыться в моем будущем и в моем настоящем. У меня ничего нет, кроме коротких воспоминаний о том, как однажды я подглядел настоящую сущность слову «любовь». Теперь я вижу ее идущую по белому песку, не просто в пустыне, а она находиться среди трехэтажных бараков расположенных в пустыне. Крид одета, как медсестра, у нее длинное не стиранное платье, ее черные волосы собраны в тугой узел. Она разговаривала с молодой девушкой примерно ее возраста. - Думаю, пойдет дождь, - сказала Крид, - как думаешь, Кити? - Да, тучи над пустыней выглядеть очень серьезно. – Кивнула девушка в таком же сером засаленном платье, - может, пойдем в барак? Посмотрим на дождь с балкона? В ответ Крид кивнула, но подниматься по ржавой лестнице не спешила. Она остановилась и посмотрела на меня своими большими открытыми глазами, так как будто, что-то хотела сказать мне. |