Онлайн книга «Пари на секс»
— Я так понимаю, ты меня вызвала домой, чтобы присматривать за этими двумя? — спросила сестра, когда поговорили про погоду и работу. Я кивнула. Потом развила ответ: — Пока не пойдут в садик-школу, а то мне работать надо. Неудобно людей подставлять. — О, Второй сегодня с тоской вспоминал о тебе! — отозвался Кузя. — Я думал, он заплачет! — Во! Из-за меня хороший человек печалится, — фыркнула я от смеха, представив несчастного юриста Андрея. — Ну правильно, а нянчиться мне, — возмутилась сестра. — Ой всё. Обед приготовить сможешь, проследишь, чтобы не разбили ничего, вот и всё. — Я ж и говорю — нянчиться, — буркнула она. Я промолчала. Женька язва, но добрая. Она привяжется к пацанам. Но, конечно, было бы лучше, если бы нашлась их мать. Или отец. Отправив сестру налаживать контакт третьей степени, я помыла посуду, убралась на кухне и услышала из коридора тихий шёпот: — Пс-с-ст! Дамочка, у вас сигаретки не будет? — Кузя! Я не курю, — фыркнула от смеха, оборачиваясь. — Да и ты тоже! Друг делал мне таинственные знаки, прижавшись спиной к стене, поглядывая на дверь в зал, загадочно подмигивал и кивал куда-то в сторону входной двери. — Боже, что за секретность? — удивилась я и вспомнила смску. Ага, встреча в коридоре и не шуметь. Ладно, дорогой, как скажешь. Я покладисто сняла передник и последовала за Кузей. Он совершенно бесшумно отворил входную дверь и выскользнул на лестничную площадку. Я постаралась повторить его ниндзевские движения, чуть было не обрушила вешалку с верхней одеждой и зацепилась тапком за коврик. Но Кузя вовремя меня поймал, поэтому можно было считать, что мы испарились из квартиры, никем не замеченные. — А что теперь? — шёпотом спросила я уже на лестнице, прислушиваясь к гулу лифта. — Следуй за мной, — Кузя взял меня за руку и потянул наверх. Отлично. Опять подъезд? Начинаем повторяться? — Кузьмин, это нечестно, — тихо сказала ему. — Мирусь не засчитает. — А куда он денется, во-первых. И ты загрузила его работой, это во-вторых. Так что не жужжи и тише, тише! Ну тише так тише. Надо уже научиться доверять Кузе. Пока он ни разу меня не подвёл и не поставил в опасную ситуацию. Так я думала ровно до того момента, как мы поднялись на последний этаж. Думала, там и остановимся. Думала, сделаем это прямо под дверью, благо глазков не было. Но нет. Мой любимый экстремальщик потащил меня дальше, то есть, выше. На чердак! На чердаке нашего дома я была всего лишь один раз. Когда мне было что-то вроде пятнадцати лет. С Наталкой мы там пробовали курить. Обе решили, что сигареты говно, и больше не ныкались по чердакам. Видимо, сегодня пришло время повторить экспириенс. Узенькая лестница вела под самый потолок, и Кузя, держа меня одной рукой, второй открыл люк: — Велкам, мисс, не стесняйся, проходи, будь как дома. — Но не забывай, что ты в гостях, — продолжила я любимой фразой покойного деда и вскрикнула, шуганувшись назад: — Блин, кто там?! — Где? А, там… Не бойся, — заржал Кузя. — Это манекены! — Какого чёрта тут делают манекены? — пробурчала я, разглядывая белые статуи в одежде из папье-маше. Некоторые были без голов. Но самые страшные — с головами и белыми пустыми глазами. Мне стало не по себе, и даже Кузин поцелуй не спас ситуацию. Хотя друг старался вовсю. Ласкал меня под кофточкой, сжимая груди в ладонях, теребя пальцами соски, а потом и вовсе задрал одежду, приник к соску губами, одновременно расстёгивая джинсы. Я старалась отдаться процессу с головой и остальными потрохами, но манекены смотрели. И я косилась на них. Они на меня, я на них… — Кузя… — Что, — отозвался он, тяжело дыша, пока его пальцы ритмично входили и выходили в любимое отверстие моего тела. — Они смотрят… — Пусть смотрят, тебе что — жалко? — Балда! — я шлёпнула Кузю по макушке, и он обиделся, развернул меня спиной к себе и нагнул: — Ты наказана, Глинская! Смотри теперь на них! — Эй! Вместо пальцев в меня ворвался уже член, причиняя сладкое удовольствие, распаляя робкий огонек страсти и желания снова вжаться бёдрами в Кузины бёдра и выпить его до конца, до самой последней капельки… — Кузя… Я их боюсь… — задыхаясь от наслаждения и нахлынувшего страха перед страшными белёсыми лицами, простонала я. — А вдруг они и правда смотрят? — О-о-о-о! Глинская! Он посильнее ухватил меня за талию, словно возбудился от этой мысли, и я тоже вскрикнула: — Кузьмин! Что? — Не мигай и не отворачивайся, — бросил он сдавленным голосом, обнимая меня крепче, вколачиваясь глубже и стремительней. А я растопырила глаза, пялясь на всех манекенов сразу, чтобы не дай бог не пропустить малейшее шевеление. И заорала: — Он двинулся! А-а-а-а! — О-о-о-о! — вторил мне Кузя. — Ы-ы-ы-ы! Восхитительный оргазм, слепленный из возбуждения и адреналинового выброса, накрыл меня с головой, заставив влагалище сжиматься в ритме пульса, и Кузя не выдержал, хрипло зарычал, кончая… Выжатые, как две губки, мы некоторое время так и стояли обнявшись, пока его член не выскользнул из меня. Ощутив противную пустоту внутри, я сказала вредным голосом: — Если ты ещё раз… Ещё один маленький разочек заставишь меня заниматься эксгибиционизмом… — То что будет? — Будет мясо, Кузьмин! — Они милые, эти манекены! Стоят, смотрят, не критикуют! — Ах-ах, главное — не критикуют! — Тебе есть что добавить? Что-то не устроило мисс? — Нет-нет, всё было прекрасно, паутина на балках, мусор и шуршание крыс — это так романтично! — Нет тут никаких крыс, — неуверенно ответил Кузя. — Значит, это голуби. — Голуби — милые птички! Ты когда-нибудь видела голубят? — Не видела. И не милые. Это летучие крысы, между прочим… — Да пофиг! Он развернул меня лицом к себе, вгляделся в глаза, сказал: — Глинская, ты чувствуешь то же, что и я? — Зависит, — шёпотом ответила, любуясь отблесками фонарного света, проникающего через маленькое окошко в крыше. — Значит, не чувствуешь… — Ты скажи, что именно… — Не скажу. — Отож. Догадайся, мол, сама… — Да. — Мне хорошо с тобой. Даже если на нас пялятся манекены. |