Онлайн книга «Люблю, скучаю… Ненавижу!»
|
– Да погоди ты, какой замуж? Когда? – Всё ещё не верит Карина. – Вот. – Ниночка демонстрирует ей кольцо, подаренное Филом. – Я сама в шоке! Всё так быстро! Они обе визжат и прыгают, а я, высунув язык, нарезаю вокруг них круги, пока окончательно не запутываюсь в поводке и не начинаю задыхаться. Кашляю и бегу в обратную сторону, чтобы распутаться, но запутываюсь ещё сильней. Валюсь набок, вскакиваю, падаю, вскакиваю, прыгаю. – Мы переезжаем! – Сообщаю я громко, пока хозяйка помогает мне выпутаться. – Фил получил здесь работу и снял квартиру, а мы переезжаем к нему насовсем! Он любит нас, у него мягкое, тёплое одеяло, и я смогу гонять голубей в парке! А ещё он готовит для нас тефтели, макароны, пельмени и пиццу! А ещё фотографирует нас обоих! Да! Это кайф! – Ой, а чего это он так разлаялся? – Морщится Карина. – У меня даже уши заложило. В этот момент я успеваю сделать выпад и лизнуть её в лицо. – Ай! – Зажмуривается она. – Да, крошка! Я так счастлив! Дай, поцелую ещё? – Тянусь к ней языком. – Дай, дай, дай! Переедешь с нами? Поехали! Там тефтельки! Кручу задницей и разбрызгиваю в разные стороны слюну. – Жизнь прекрасна! Жизнь прекрасна! Ю-ху! – Все должны знать об этом. – Он слишком завёлся, пойдём, прогуляемся, и ты мне всё расскажешь. – Предлагает Карина. – Пойдём. – Ниночка ослабляет поводок. – И как он решился? Так быстро. Вы знакомы всего четыре месяца. – Это сумасшествие, знаю! Я несусь в траву. – Классное дерево! – Поднимаю ногу. – Шикарный кустик! – И сюда брызну. – О, скамеечка! – Пись. Пись-пись-пись-пись – как автоматная очередь! Пусть знают, кто тут лучший стрелок. Пусть знают, чья это территория! – Ой, какая хорошенькая девочка! – Наклоняется ко мне старушка. – Какая причёска, какое милое красное пальтишко! – Сама ты девочка! Прочь руки, бабка! А я мужик! – Бросаюсь на неё, показывая, кто тут ужас, летящий на крыльях ночи. – Дай-ка сюда свой палец, откушу! И руку откушу! И ногу! И голову тебе откушу! Бабка шарахается, а я довольно иду дальше. Пусть знают, кто здесь самый крутой. Пусть знают, кто здесь босс. – Шикарный цветочек! – Пись. – О, какой ботинок! – С-сык! – Пупсик! – Ниночка тянет меня за поводок. – Простите, пожалуйста, он не специально! Ещё как специально! Я передвигаюсь уверенной походкой. Плечи расправлены, лапы ступают ровно, хвост по ветру, шёрстка блестит. – И кто тут самый секси, а? Девушки болтают о грядущей свадьбе, а я иду впереди. Я их телохранитель, я полностью контролирую ситуацию. Если только кто-то косо посмотрит, то я сразу… – Эй, ты, швабра! Хочешь нарваться на неприятности?! – Бросаюсь в бой, едва завидев на дорожке овчарку. – Это ты мне? – Удивляется он. – Тебе, доходяга! – Я натягиваю поводок. Я – большой. Меня много. Вон, сколько мышц, посмотри. А ещё я очень громкий: – Прочь с дороги, переросток патлатый! – Слабоумие и отвага. – Бормочет Ниночка. Что такое «слабоумие»? Кто-нибудь знает? Я вот нет. А отвага – это моя лучшая черта, говорю без тени стеснения. – Подойди! Или боишься? – Ору вдогонку овчарке. Его хозяин предусмотрительно тянет своё жалкое подобие собаки в сторону. – Вот и правильно! Валите! Трусы! Валите, а не то не поздоровится обоим! – Кричу я. – Вы ещё меня не знаете! Я вчера пять таких овчарок на куски порвал! Одни клочья шерсти остались! Ох, и шикарная сегодня прогулка. Ниночка не торопится домой, а, значит, мне не придётся притворяться мёртвым, чтобы растянуть удовольствие подольше. – О, хлебушек! – Рву поводок, пытаясь подобраться к нему ближе. Помогаю себе лапами, языком, но коварная Нина, помня о моей диете, оттаскивает меня назад. – Стерва. – Ворчу я. – Так нечестно… От него так вкусно пахло плесенью! Как назло, по пути не попадается больше ничего, кроме старых чужих какашек. – А вот и мои! – Гордо кручу головой я. – Это я сделал вчера! Я! Видите, какие ровные кренделёчки? Так только я умею. Профессионал! Идём дальше, и вдруг из-за поворота выруливает женщина, а на поводке у неё большой чёрный пёс. – Ротвейлер. – Взволнованно говорит Нина и спешно отходит в сторону. Тянет меня за собой. – Эй, Нинок, а почему мы должны уступать дорогу какой-то там псине? Пусти! Дай, покажу ему, кто тут хозяин! Мне плевать, как его зовут, хоть Ротвейлер, хоть Пропеллер, хоть… И я замираю, почуяв флюиды страсти. – Леди. – Преклоняю голову перед незнакомкой. Та проходит мимо нас, высокомерно задрав подбородок и гулко звеня мощным ошейником-цепью. «Что за величавая поступь, что за осанка. Истинная королева!» – Позвольте один вопрос? – Так и не дождавшись даже короткого взгляда в свою сторону, с надеждой бросаю я. Но она непреклонна. Царственной походкой удаляется прочь, цокает коготками. – Можешь делать вид, что не заметила меня, красотка, но тут повсюду мой запах! – Усмехаюсь я. – Ты ещё услышишь обо мне, ты ещё узнаешь! Здесь все знают про великого Пупсиньо – грозу всех цыпочек и неутомимого Казанову здешних парков! Здесь ни один кобель мне не соперник! Слышишь, куколка? Я – весь твой! – Весь? – Выдаёт она басом. Да таким зычным, что меня пошатывает от порыва ветра. «Она обернулась! Обернулась!» – Вот это женщина… – выдыхаю я. – Ты ей явно понравился. – Говорит Ниночка. – Правда? Серьёзно?! – Я вьюсь волчком у её ног. – Скажи это ещё! Ещё! Скажи! Псык под дерево, псык под куст! На бордюр, на клумбу, на чей-то велик – да я брызгаю как Бог! – Простите! – Спешит извиниться перед велосипедистом Ниночка. – Не извиняйся, дорогая, – одёргиваю её я, – тебе не за что просить прощения. Даже старина Робин Гуд не стрелял так метко, как я! |