Онлайн книга «Путь искупления»
|
Гамильтон так уставился на Элизабет, словно она сказала какую-то непристойность. Марш поерзал на стуле. – И через какое-то время Ченнинг обнаружили в подвале заброшенного жилого дома на Пенелоуп-стрит. – Да. – Как бы вы описали этот район? – Гадюшник. – Опасный? – Да, недавно там было несколько перестрелок. – А убийств? – Тоже было дело. Марш подался вперед. – Почему вы зашли в этот дом в одиночку? Где на тот момент находился ваш напарник? – Я уже это объясняла. – Объясните еще раз. – Было уже поздно. Мы занимались поисками Ченнинг Шоур с пяти утра. Очень устали. Бекетт поехал домой принять душ и немного поспать. Я решила выпить кофе и перехватить чего-нибудь в закусочной для автомобилистов. Мы договорились встретиться снова в пять на следующее утро. – Продолжайте. – Я получила по радио вызов от диспетчера – меня попросили проверить сообщение о какой-то подозрительной деятельности в заброшенном доме на Пенелоуп-стрит. В сообщении отмечалось, что в подвале что-то происходит, вроде как слышны крики. В другой ситуации я не стала бы принимать такой вызов, но ночка выдалась тяжкая. Наши буквально разрывались на части. – Как это, разрывались на части? – В тот день закрылась аккумуляторная фабрика – город потерял три сотни рабочих мест, хотя ему и трех-то терять не по карману. Начался бунт. Жгли машины. Народ рассвирепел. Полиции пришлось распылять ресурсы. – Где находился в тот момент детектив Бекетт? – Он человек женатый, у него дети. Ему нужно было время. – Итак, вы отправились совсем одна в опасный район, а потом – в дом, из которого, согласно сообщению диспетчера, слышались крики? – Совершенно верно. – И не вызвали подкрепление? – Нет. – Это нормальный порядок действий? – Так и день был не совсем нормальный. Марш побарабанил пальцами по столу. – Вы выпивали? – Этот вопрос оскорбителен. Марш двинул по столу листок бумаги. – Вот рапорт о происшествии, составленный вашим непосредственным начальником. – Он бросил взгляд на Дайера. – Тут говорится, что после стрельбы вы были дезориентированы. Временами вообще ни на что не реагировали. Элизабет на секунду будто вновь перенеслась в тот момент, о котором шла речь. Она сидит на бордюре возле заброшенного дома. Ченнинг уже поместили в «скорую», закутанную в одеяло, в полном ступоре. Руки Дайера лежат на плечах Элизабет. «Ну поговори со мной, – повторяет он. – Ну Лиз!» Его глаза то проявляются, то исчезают опять. «Господи, – произносит он, – да что же тут такое творится?!» – Я не выпивала. И не была выпивши. Марш откинулся на спинку, внимательно изучая ее лицо. – У вас вообще слабость к детям и подросткам. – Это вопрос? – Особенно к тем, которые беспомощны и которых каким-то образом обижают. Это отражено в вашем личном деле. Люди в управлении в курсе. Вы очень остро реагируете, когда молодежь попадает в беду. Конфликтуете с властями, часто прибегаете к силе. – Марш подался вперед. – Чувствуете какую-то связь с теми, кто мал, юн и не способен постоять за себя. – А разве это не законная часть нашей работы? – Только когда это не входит в противоречие с работой. – Марш открыл еще одну папку и принялся раскидывать по столу фотографии трупов. Фото были глянцевые, полноцветные. Непосредственно с места происшествия. Из морга. Они веером разлеглись по столу, словно игральные карты: кровь, пустые глаза и раскрошенные кости. – Вы вошли совсем одна в заброшенный дом… Говоря, он перебирал снимки. – Электричества не было. Сообщения о криках. Вы вошли в подвал совершенно одна. Он выравнивал фотографии по краю, пока они не выстроились в идеальную линию. – Вы что-нибудь слышали? Элизабет только сглотнула. – Детектив Блэк? Вы что-нибудь слышали? – Капала вода. Крысы копошились в стенах. – Крысы? – Да. – Что еще? – Ченнинг плакала. – Вы видели ее? Элизабет моргнула, и воспоминания разом размылись во что-то мутное. – Она была во второй комнате. – Опишите это помещение. – Бетон. Низкие потолки. Матрас в углу. – Там было темно? – На ящике горела свечка. Красная. Элизабет прикрыла глаза и сразу как наяву увидела эту сцену: потеки воска и мерцающий свет, коридоры, двери и скрывающиеся во тьме углы. Все такое же реальное, как в ее снах, но в основном она слышала голос девушки, обрывки слов и молитвы – то, как та умоляла Господа помочь ей, ну пожалуйста! – Где находились в тот момент братья Монро? – Не знаю. – Элизабет откашлялась. – Там были и другие помещения. – А ребенок? – Марш подтолкнул вперед одну из фотографий. На ней был изображен матрас с брошенным на него мотком проволоки. Элизабет опять заморгала, но комната вокруг нее оставалась размытой. Только фотография была в фокусе. Матрас. Воспоминания. – В каком состоянии была Ченнинг? – В каком? Думаю, сами можете представить. – Испугана, естественно. – Он ткнул пальцем в матрас на фотографии. – Привязана к матрасу проволокой. Обнаженная. Одна. Марш убрал снимок, потом прикоснулся к двум другим, изображающим мертвых людей – тела причудливо изогнуты, изломаны, раскрошены пулями. – Вот эти интересуют меня больше всего. – Он придвинул снимки поближе к ней. – В особенности места попадания пуль. – Марш коснулся сначала одного изображенного на фото человека, а потом другого. – Оба колена прострелены. – Вперед двинулся увеличенный снимок раздробленных коленей. – Многочисленные попадания в пах. И опять-таки у обоих. Очередной увеличенный снимок ширкнул по столу – фото, сделанное в ходе вскрытия, жестокое и яркое. – Вы пытали этих людей, детектив Блэк? По лакированному дереву скользнула еще одна фотография. – Титус Монро. Прострелены оба колена и оба локтевых сустава. – Не намеренно. – Но весьма болезненно. Хотя и не смертельно. Элизабет сглотнула, ощущая, как кружится голова. Марш это заметил. – Прошу вас посмотреть на каждую из фотографий. – Я их уже видела. – Это не случайные повреждения, детектив. |