Книга Путь искупления, страница 91 – Джон Харт

– У тебя есть вопросы, – произнес он. – Не уверен, что могу рассказать тебе абсолютно все, но попробую.

– Это было бы замечательно.

– Поедешь со мной?

– Что?

– Ты сама это сказала. Мне нужно отсюда уезжать.

– И куда мы направимся?

– Это секрет, – сказал он ей, и Лиз опустила взгляд на темнеющую дорогу. Секреты – вещь опасная; оба это прекрасно понимали. Но он не мог знать, что она тоже испытывает боль, что ее собственная жизнь тоже находится на распутье.

– Пожалуйста, – добавил Эдриен, и она посмотрела на него этими своими чистыми, полными невысказанных слов глазами. – Я так устал быть один!

* * *

Они взяли машину Элизабет, поскольку копы уже обнаружили Престона, а серый автомобиль теперь был наверняка объявлен в розыск. Эдриен показал ей, как выбраться на шоссе, уходящее к востоку, и они в полном молчании покатили сквозь ночь – маленькие городки и поселки проскальзывали мимо, разделенные черной, плоской, топорщащейся соснами пустотой.

– Скажи мне, что я не сумасшедшая, – только раз пробормотала Элизабет.

– Может, разве что в хорошем смысле, – отозвался Эдриен, и это вроде подходило к ее собственным мыслям. Она совсем одна с человеком, который когда-то спас ей жизнь. Его разыскивают за убийство, а у нее сейчас ветер в волосах, и ничего более не имеет значения. Это натуральное сумасшествие, но подумалось, что так и надо. Всем остальным, кого она любила, сейчас никак не помочь. Ченнинг, Гидеону, Плаксе… Впереди у них тюрьма, или исцеление, или смерть, и Элизабет никак не может на это повлиять. Обстоятельства высосали из нее силу и оставили вот с этим человеком, на этом самом месте, состоящем из темноты, скорости и завывания ветра. Можно прикоснуться к этому моменту и человеку рядом с ней, только и всего. Ее собственные желания казались какими-то чужими и незнакомыми. Кто она – коп или беглец, жертва или что-то совсем новое, диковинное?

И как насчет этих чувств у нее в груди?

Элизабет отважилась скосить взгляд, но глаза Эдриена были закрыты, голова склонена набок, так что ветер поднимал его волосы и отбрасывал назад. На миг она ощутила связь, и это оно и было, решила Элизабет – то единственное, что она знала совершенно точно. У Эдриена была какая-то история, и она собиралась выслушать ее, узнать, что и почему и осталось ли хоть что-нибудь от того, что она когда-то считала любовью.

– Ну давай, рассказывай.

– Только не на ходу, – отозвался он. – Когда приедем.

– Ладно. – Элизабет нахмурилась, всем телом ощущая дорогу через руль, гул резины и сокращения старых пружин. – Тогда скажи мне одну правдивую вещь.

– Только одну? – В глазах у него промелькнуло веселье – короткая вспышка, которая тут же пропала.

– На данный момент и этого хватит.

– Разумно, – сказал Эдриен. – Я очень рад, что ты приехала.

– И это всё?

– Это полная правда.

Элизабет дала ему возможность насладиться моментом и молчанием, которое за этим последовало. То была его игра, и она согласилась вступить в нее. Завтра, в конце концов, будет полно времени для голоса разума. Хотя не сказать, чтобы они вели себя совсем уж неразумно. Держались подальше от основных дорог, призраками минуя один за другим маленькие городки и поселки. После последнего длинного отрезка пустынной дороги Эдриен произнес:

– Вот это сойдет.

Он имел в виду дешевый мотель, светящийся в ночи впереди. Элизабет замедлила ход, после чего свернула на стоянку и проехала мимо десятка старых автомобилей, тронутых дорожной пылью и красным неоновым светом. Здание мотеля было низкое и длинное, с пустым бетонным бассейном и зеленоватыми пятнами, просочившимися сквозь штукатурку.

– Что это вообще за город?

– А какая разница?

Они были на самом краю какого-то крошечного населенного пункта, но на прибрежных равнинах притаились сотни подобных городков – некоторые богатые и процветающие, но в основном удручающе бедные. Этот, похоже, относился к последним.

– Сними нам два отдельных номера. – Припарковавшись перед офисом, Элизабет извлекла из сумочки несколько банкнот, сунула Эдриену. – Попробуй где-нибудь на задах, желательно в дальнем конце. Скоро вернусь.

Эдриен взял деньги, но не двинулся с места. Влево уходил ряд бледно-голубых дверей. В десяти футах от них гудел и пощелкивал ледогенератор.

– А ты куда?

– Ты что, мне не доверяешь?

Он посмотрел на мотель, нахмурился.

– Двадцать минут, – сказала Элизабет и дождалась, пока Эдриен не выберется из машины. А когда он ушел, поехала в город и обнаружила как раз то, что и ожидала увидеть: безмолвные улицы и потрепанные здания, каких-то парней, передающих друг другу бутылки в коричневых бумажных пакетах… Ресторанов не наблюдалось, так что она купила пива и кое-каких продуктов в мини-маркете, пропахшем жареной курятиной и сладким табаком. Забирая сдачу у женщины за прилавком, спросила:

– Что это за город?

Женщина ответила, и Элизабет мысленно представила себе карту. Обширное пустынное пространство где-то на полпути к побережью, кое-где перечерканное второстепенными шоссейками. Да, похоже.

– Что тут вообще есть?

– В смысле?

– Ну, не знаю… Колледж? Какая-то промышленность? Когда люди думают про это место, что первым делом приходит на ум?

– Да чтоб я знала. – Женщина зубами вытащила из пачки коричневую сигариллу. – Ничего тут в окру́ге особо нету – одни бедняки да болота.

* * *

Вернувшись в мотель, Элизабет вошла в вестибюль и справилась о номерах комнат у старика, работающего за стойкой.

– Это вы про того мужика со шрамами?

– Да.

Он оглядел ее с ног до головы, а потом пожал плечами, словно увидел достаточно.

– Девятнадцатый и двадцатый. По левой стороне, с задней стороны.

– Можно воспользоваться вашим телефоном?

– У меня во всех номерах телефоны.

– Я бы лучше позвонила отсюда.

– Межгород?

– Не исключено.

В глазах его промелькнул подозрительный огонек, так что она выложила на стойку десять долларов и проследила, как купюры немедленно исчезают.

– За десятку – пять минут.

Он подтолкнул к ней старый дисковый телефон и прошаркал в подсобку.

Набрав по памяти номер, Элизабет попала на коммутатор больницы.

– Я бы хотела справиться о состоянии пациента.

– Вы родственница?

Элизабет привычно разыграла полицейскую карту, назвав свою фамилию и номер значка, после чего объяснила женщине на коммутаторе, чего хочет.