Книга Фонтан, страница 20 – Граниил Орлов

Рощин остановился.

– Как сегодня красиво – романтика чистой воды. Звёзд-то сколько! Ух… Вот скажи мне, Ярик, что нас ожидает дальше? Мне всю жизнь казалось, что ты точно можешь дать ответ на этот вопрос.

Колосов не отвечал, он продолжал идти и смотреть на звёздное небо.

– Вот, возьми, насладись вкусом…

Рощин протянул ему скрученную папироску.

На мгновение Колосов вдруг заметил, что они стояли прямо напротив нарисованного сердца на асфальте, в центре которого мелькала аккуратная с завитушками надпись:

«Я тебя люблю».

И чуть ниже:

«Твоя Маринка».

Да будут прокляты эти совпадения – первое, что промелькнуло в голове Колосова. В этот момент над их головами, каркая, пролетел чёрный ворон.

Резкая головная боль пронзила мозг, будто бешеная пуля.

У Колосова задёргало виски, его руки задрожали.

Свист, раз, два, и всё – наступила глубокая тишина.

Он открыл зажмуренные глаза и увидел перед собой освещённого фонарным светом Рощина, который серьёзным взглядом смотрел на него.

Колосов слабо улыбнулся побледневшими губами. Он подумал о том, что полчаса назад в баре его друг еле держался на ногах, а сейчас уже стоял, не качаясь, и совершенно трезвым взглядом смотрел на него.

Пока они шли по ночным улицам, Рощин в перерывах между молчанием продолжал задавать Колосову вопросы о его самочувствии.

Остановившись у входа в парадное своего дома, Колосов произнёс:

– Гришка, хочу заранее тебя предупредить, что спать придётся на моей маленькой кушетке, а ещё у меня очень душно. Поэтому, учитывая маленькие размеры моей комнаты, предупреждаю. Это мастерская, в которой полнейший беспорядок.

Рощин открыл входную дверь и прошёл вперёд Колосова, отвечая с обидой в голосе:

– Ну, прямо как принцессе объяснил. А я и не ожидал фешенебельного отеля с джакузи. Мне не привыкать, тем более я уже несколько раз был у тебя, если ты этого не помнишь.

Поднимаясь по лестнице, он спросил:

– Послушай, Ярик… ты хоть вспоминаешь Маринку? Я знаю, что ты очень сильно был к ней привязан, но всё же полгода прошло, а ты по-прежнему один, может, пора тебе переключиться, ведь жизнь продолжается.

Немного подумав, Колосов ответил:

– Пока что я не готов к подобному, я уже говорил, что у меня сейчас много работы. А по поводу того, скучаю ли я? Да… скучаю и безумно. Каждую ночь мне снятся всевозможные сны из нашего прошлого.

Они остановились около двери, пока он открывал, Рощин, качая головой, говорил:

– Ярик, Ярик… Ты вот когда-то говорил, что крысы живут по соседству с тобой и по ночам заходят в гости. Но люди даже страшнее крыс, потому что они изощряются своими больными разумами уничтожить то, что тебе дорого, называя это добром.

Колосов открыл ключом дверь и вошёл в квартиру. Рощин проследовал за ним.

– Проходи вперёд, тапочки находятся в самом углу. Я сейчас закрою дверь, свет не включай. С патроном какие-то проблемы, проходи сразу в комнату.

Рощин, споткнувшись обо что-то, пожаловался:

– Да я совсем ничего не вижу, Ярик.

Колосов закрыл входную дверь, и неизвестный резкий запах ударил ему в нос. Эфирное масло, которое осталось в ароматической лампе, не испарилось, и поэтому за какие-то несколько часов квартира наполнилась смешанным запахом хвойных деревьев и воска.

Рощин чуть не обнялся с мольбертом, заходя в комнату.

Он пробурчал:

– Хорошо, хоть здесь есть какой-то свет. Сколько же у тебя тут воска, и что за жуткий запах?

Колосов вошёл следом за ним и закрыл дверь.

– Это хвойное эфирное масло, оно помогает мне для работы. Чай или кофе будешь?

Рощин снял кроссовки и поставил их в угол.

– Ну, раз такое дело, давай чашечку кофе. Живешь ты, конечно, Ярик, прямо как духовный затворник.

Рощин подошёл и сел на кушетку. Его взгляд сразу же устремился на стену, сплошь обвешанную восковыми масками. Его глаза расширились от невероятного сходства их с настоящими лицами людей. Это был страх, все лица с открытыми глазами смотрели прямо на него.

– Ну и жуть, Ярик, какие ужасные вещи ты тут вытворяешь. Ты знаешь, меня нелегко запугать, но вот посмотрев на них, я чуть в штаны не наложил, признаюсь. Если честно, то это реальная жуть: маски, напоминающие живые лица.

Пока Колосов разливал по двум кружкам остатки растворимого кофе, он неожиданно вспомнил про вещи Марины и спросил:

– Гри, слушай, а вещи Маринки сейчас у тебя дома?

Рощин, продолжая изучать восковые маски, ответил:

– Ах, да, чуть не забыл…правильно сделал, что напомнил. Они в моем рюкзаке.

Колосов подошёл к нему с двумя кружками дымящейся чёрной жижицы, называемой кофейным напитком. В этот момент Гришка вытащил из своего спортивного рюкзака небольшой свёрток в полиэтиленовом пакете.

В полумраке комнаты на обоях светло-кофейного цвета начали проявляться всевозможные надписи, написанные карандашом. Протерев рукавом несколько надписей, Рощин стал читать вслух:

– «Маленький Барка с изумлённым видом наблюдал, как жрец храма Мелькарта разрезал острым ножом внутреннюю сторону своей руки.

Он сжал порезанную руку в кулак, и несколько капель крови упали в чашу, которая была переполнена кровью ягнёнка. Затем жрец схватил маленького царевича за руку и потянул за собой в небольшую пещеру.

Как только жрец принёс полный крови кубок, он протянул его маленькому Барке. Он приказал опустить ему руки в кубок и прокричал:

– Клянись быть вечным врагом Рима, не отказываться никогда от боя и всегда уходить достойно с поля битвы, мёртвым или живым, но победившим во славу своего Величайшего рода!

В этот момент мощная волна сильного ветра ворвалась в священную пещеру Мелькарта.

Жрец с обезумевшими глазами упал на колени перед маленьким Баркой и произнёс:

– Это духи, они услышали твою клятву. Истинно, да будет так, во славу Великого Мелькарта! – в потоке ветряного свиста кричал обезумевший жрец.

Ветер начинал задувать с ещё большей силой. К ногам маленького Барки упал жертвенный кубок, он опрокинулся, и перед испуганными глазами ребёнка из него выплеснулась багрово-алая кровь, которая омывая изогнутые края подножки, медленно спускалась к перевёрнутому изголовью с острыми краями.

– О, Боги! – со взглядом глубочайшего душевного ужаса жрец отталкивал кубок ногой.

– Это плохое предзнаменование, Барка!! Ты станешь Величайшим полководцем, и Земля надолго запомнит твои победы. Но твоё величие будет иметь и обратную сторону – ты разрушишь Карфаген и весь мир.