Онлайн книга «Фонтан»
|
– Познакомься, Мандаринка, это мой голем… такой же, как у твоего героя Ганнибала. Каминская настороженно отвечает, смотря в листок: – Он не опасен? Но…Как тебе это удалось? Колосов встаёт с кровати и резко меняется в лице. – Чего только не сделаешь ради мести… Каминская продолжает играть, спросив: – Месть?! Кому? За что? Колосов отвечает ей хладнокровным тоном. – Твоим убийцам за то, что забрали у меня жизнь! Каминская изображает ужас на лице, правдоподобно бледнея, ещё более испуганно кричит: – Я умерла! Но как… Когда? Он отвечает: – Три года назад. Ты упала с моста, покончив с собой – такую легенду приняли в полиции. Каминская изображает задумчивый вид. – Странно…Но я ничего не помню. Как такое возможно? Колосов берёт её за руки и, улыбаясь и дрожа всем телом, будто от нетерпения говорит: – Сегодня я отомщу за тебя, любимая…Твой убийца здесь, я давно готовил нашу встречу. Кусая губы от напряжения, она встаёт и, сделав несколько шагов, неожиданно останавливается возле Колосова, и её лицо вдруг искажается от ужаса. Она кричит и закрывает лицо ладонями. Колосов подходит и крепко её обнимает. – Вспомнила? Каминская с пренебрежительно осмотрела зрителей. – Это он. Помнишь, я тебе рассказывала про своего начальника и про то, что он хотел сделать меня своим заместителем. Он был другом моего папы, они когда-то служили вместе. Александр Викторович его звали, у него ещё был сын, жутко избалованный тип. Колосов с презрением окидывает взглядом зрителей, затем устремляет его на Каминскую и кивает ей в ответ: – Помню… Она продолжает: – Он погиб при загадочных обстоятельствах, и сын занял его место… Колосов прерывает её, сухо ответив: – Да, это он убил своего отца ради того, чтобы занять его место и… Остановившись, дрожащими губами, медленнее, почти плачущим голосом: – Тебя. Потому что ты всё знала…Он здесь, в этой толпе. Колосов резко поворачивается к зрителям и указывает в сторону Рудака и Исаковского. Рудак заискивающе улыбается и отходит в сторону, загорается прожектор и Исаковского ослепляет. Тот в панике начинает прорываться сквозь толпу людей, закрывая ладонью слепящий глаза свет. Но толпа не расходится, словно стоит непроходимой стеной, грудой сплошных тел, плотно прижатых друг к другу. Слышится ликующий голос Рудака: – Он здесь, я берёг его для тебя, Создатель! Исаковский не выдерживает и грозно кричит, зажимая в руке кнопку тревожного вызова телохранителей: – Я вызвал свою охрану! Ваш розыгрыш не пройдёт вам даром. У него звонит телефон, и он, приняв вызов, резко кричит в трубку: – Где вы, черти! Меня тут прессуют. Я возле сцены! В зале слышится выстрел. При тусклом освещении, идущем со сцены, видно, как плотно прижатые тела начинают отходить друг от друга, создавая тем самым длинный проход от места, где прозвучал выстрел, и до сцены. Исаковский, увидев своих телохранителей, поспешил к ним навстречу. Посреди сцены при свете ярких ламп стоял Колосов, его руки были убраны в карманы брюк, лицо выражало ехидную насмешку, и одновременно с этим была чуть заметна мрачность в его взгляде. Он смотрел на Рудака и рукой указывал ему на телохранителей, тот торжественно улыбался и начинал кланяться. – Что происходит, Ярик? Где Гри? Я ничего не могу понять, – потерянным голосом говорила Каминская, сидя у живого манекена на кровати, со страхом смотря на происходящее. Колосов, достав что-то из внутреннего кармана пиджака, растворил странного вида порошок в бокале шампанского. Повернувшись, с доброй и ласковой улыбкой подошёл к Каминской и, протянув бокал, успокоил её: – Не беспокойся, Элен…Мы победили, как и хотели. Гри сейчас подойдёт, он вызывает полицию. Каминская с усталым видом, не теряя своей привлекательности, мило улыбнулась. – Я готова записать его признание. Смотря, как силуэт Исаковского удалялся сквозь коридор из толпы, вздохнув, добавила: – Если, конечно, ещё нужно… Он уходит. Колосов, не повернув головы, улыбаясь, ответил: – Сейчас Гри его вернёт, а пока выпей со мной за нашу победу. Каминская изумилась: – Сейчас?! Колосов кивнул в ответ. Она достала диктофон и вдруг обратила свой взгляд на его живого двойника и, съёжившись от охватившего её ужаса, спросила: – Что это за чудо? Живой манекен? Для меня это тоже сенсация… Какого уровня ты достиг в своей мастерской? Пожалуй, с тебя интервью и по этой части, – она засмеялась и сделала глоток шампанского. Колосов, внимательно наблюдая за ней, весело произнёс: – Обязательно, Элен. Пока она пила шампанское, он внимательно, словно гипнотизёр, следил за её движениями. Она выдохнула, будто задыхаясь, и, закрыв лицо рукой, проговорила: – Фуух… Что-то мне нехорошо. Всё, для моего усталого организма на сегодня шампанского достаточно. Неожиданно прозвучал ещё один выстрел, и Каминская, вздрогнув, обратила внимание на толпу. Сжатого в крепких пальцах собственных телохранителей, на сцену силком вели кричащего и брыкающегося Исаковского. Колосов как ни в чём не бывало поднялся и, продолжая улыбаться, подошёл к столу и похлопал по нему. – Вы что делаете? Что это значит? Будьте прокляты, продажные твари! – кричал Исаковский в тот момент, когда верзилы, положив его на стол, начали связывать его наручниками и цепями. Колосов, широко улыбаясь, нагнулся над ним. – Мне кажется, вы поняли, кто я такой. Сказав, он обошёл стол вокруг и пальцем приказал громилам поднести ближе к нему своего двойника, сидящего рядом с засыпающей Каминской. – Что происходит? – сказала та и повалилась без сознания на кровать. – Что же ты хочешь от меня, признания? Да пожалуйста! Это я убил Марину Волкову, и эти, кто сейчас рядом с тобой, суки… Столкнули её с моста по моему приказу. Исаковский захлёбывался от слюны и, яростно шипя, продолжал: – Более того, послушай. Когда я насиловал её, она даже не сопротивлялась. Отчего это? Ты что, импотент? Он злорадно смеялся одновременно от радости и жгучей ненависти, сплёвывая пенящуюся слюну, боясь захлебнуться. |