Онлайн книга «Осколок»
|
«Проклятье, он все еще ее любит. Спустя столько времени». – Вы действительно с ней очень похожи, Марк. Она хотела мне помочь и исправить свою мнимую ошибку. Я боялся, что она начала сомневаться в ваших отношениях и задаваться вопросом, правильное ли решение приняла тогда. Черт, Сандра была беременной гормональной бомбой, ты наверняка и сам пережил ее перепады настроения. – Я все еще не понимаю, что ты хочешь мне сказать. – Это же так просто. В то время мы с Сандрой часто встречались, и после каждой встречи ей становилось все хуже. С тобой она не могла об этом поговорить. Все-таки речь шла о вашем браке, к тому же она знала, насколько больные наши отношения. Поэтому в итоге обратилась к своему отцу. Она хотела попросить его помочь мне; деньгами и связями. Марк снова обернулся. Редко он видел своего брата таким грустным, как сейчас. – Теперь ты понимаешь? – хрипло спросил Бенни. – Если бы не я, Сандра не потеряла бы вашего первого ребенка. Потому что в день взлома была бы с тобой, а не на вилле Константина. Марк почувствовал, как долго уже не дышит, и жадно втянул ледяной воздух. Потом закашлялся, и с кашлем ушла доля напряжения, которое накопилось в нем за последние минуты. – Забудь об этом. – Марк смахнул несколько осколков разбитого ветрового стекла с пассажирского сиденья, затем положил пистолет Бенни рядом на случай еще одного нападения. – Это не твоя вина. – Моя. – Нет. Это было стечение обстоятельств. Ирония судьбы. Если так, то мы оба оплошали. Спустя какое-то время, пока Марк молча обдумывал признание своего брата, они остановились на красный сигнал светофора. Ветер поменял направление, и Марк воспользовался моментом, чтобы вытереть брови, рот и нос платком. – Мы тогда сделали все неправильно, да? – спросил Марк. Бенни, соглашаясь, вздохнул в ответ. – А сегодня? – Он взглянул в зеркало заднего вида. – Сегодня у нас получится? – Не знаю, можем спросить у радиооракула, – пошутил Бенни, несмотря на свои боли. Радиооракул. Одно только слово вызвало рой воспоминаний, такой же густой, как снежинки, снова залетающие в машину. Если он не ошибался, они дали последний концерт в ту ночь, когда утопили отцовскую машину в озере. – Попробуем? – спросил Марк. – Да, – воскликнул Бенни и закашлялся. А может, и рассмеялся, было сложно разобрать. Они как раз повернули на Хеерштрассе. – О’кей, вопрос: дорогой радиооракул, как сегодня все закончится? Он ускорился до пятидесяти километров в час и на ощупь включил радио. «Реклама». – У нас нет времени, давай следующую радиостанцию! Марк включил автоматический поиск – сначала джаз, потом классическая музыка. Затем была либо болтовня, либо новости. Лишь с седьмой попытки у них получилось. – I know, I know what’s on your mind, – пел высокий своеобразный мужской голос. – And I know it gets tough sometimes. – Ну, еще бы, – крикнул Бенни. «Я знаю, о чем ты думаешь. Иногда все непросто». Марк обернулся. – Ты знаешь, кто это? Его брат закрыл глаза и с сожалением пожал плечами. По травмам на его опухшем лице можно было представить, какую боль он испытывал. – Ты? – едва слышно спросил он. Они добрались до обледеневшего моста, который вел через реку Хавель, и колеса начали скользить. Марк поехал медленнее, хотя ему не терпелось как можно скорее добраться до клиники. Туда, где позаботятся о Бенни. И где Сандра как раз рожает их ребенка? Он был почти счастлив, что его мозг отвлекся на детскую игру в радиооракула. Так ему не надо было думать о том, что он ехал на роды своей погибшей жены. – Сейчас скажу, – ответил он, когда начался припев. – Cause it’s all right, I think we’re gonna make it. Марк вытер рукавом лицо. Казалось, что кожа, губы и даже язык онемели. Но скоро они будут на месте. Он уже видел размытые очертания здания. Клиника Зеннера стояла на границе Шпандау и Шарлот-тенбурга. Большинство зданий комплекса насчитывали два-три этажа, и с Хеерштрассе их не было видно за густыми деревьями. Только пятнадцатиэтажная новая высотка, в которой размещался отель для родственников пациентов и курортников, возвышалась, как фаллос, и служила ориентиром для водителей: здесь пора было включать поворотник, если ты хотел попасть на концерт в Вальдбюне [11]. – I think it might just work out this time. – Ты слышишь, что он поет? Все будет хорошо. У нас все получится. All right. Марк знал, что это нелепое бессмысленное детское суеверие, но не мог не радоваться радиопророчеству. Они съехали с Хеерштрассе и повернули на частную подъездную дорожку. Знаки предупреждали о начале зоны ограничения скорости. Уличное освещение было уже включено. – О’кей, а как зовут певца? – Бенни снова закашлялся, и сейчас это уже не походило на смех. «Неужели Валка в него все-таки попал?» Страх за своего брата вытеснил нелепую эйфорию. – Я не знаю, – тихо ответил Марк. Дорожка все больше сужалась и вела мимо гостевой парковки. – Проклятье, ты знаешь, что это означает. Марк молча кивнул. Конечно, он знал правила. В конце концов, это он их выдумал, более двадцати лет назад. Радиооракул работал только в том случае, если ты знал исполнителя. Иначе пророчество приносило несчастье. – Да, плохой знак, но я сейчас вспомню… Крис, Кристоф, Крис Джонс, Кристофер… Имя вертелось у Марка на языке, но тут под ногами зазвонил мобильный. Он удивленно посмотрел вниз. – Эй, братишка, это тебя. Он наклонился и достал «нокию» с мигающим дисплеем. Закрытый конверт означал входящую эсэмэску. – Выпал у меня из кармана, – сказал Бенни. Марк вздрогнул, затем его мышцы напряглись. – Что случилось? – спросил его брат сзади, но Марк, как парализованный, уставился на телефон в своей руке. «Этого не может быть. Только не это…» Бенни активировал функцию предпросмотра, так что Марк за две секунды успел прочитать сообщение и отправителя. «Где вы? Поторопись, Бенни, уже пора. Мы не можем начать без Марка! Константин». Марк растерянно уставился в зеркало заднего вида, где его ждал следующий шок. Сначала он увидел лишь руку своего брата, которая потянулась к поручню. Затем появилось лицо Бенни. |