Онлайн книга «Ангел и убийца. Микрочастица мозга, изменившая медицину»
По мере того, как Кэти начинает дышать медленнее, мы видим на скане ее мозга, что активность перевозбужденных фронтальных долей постепенно начинает снижаться. Доктор Асиф называет это нейродыханием, – то есть дыханием для успокоения нейронной активности в областях мозга, которые становятся перевозбужденными, когда человек испытывает тревогу или панику. Когда Кэти удается отрегулировать ритм дыхания, Асиф учит ее проведению «телесного сканирования». В ходе этого процесса человек с закрытыми глазами последовательно фокусирует внимание на каждой части своего тела и сосредоточивается на физических ощущениях в голове, шее, плечах, руках, груди и т. д., вплоть до пальцев ног. Когда Кэти заканчивает, Асиф просит ее повторить сканирование. Только после такой подготовки, когда Кэти совершенно успокаивается, доктор Асиф приступает к транскраниальной магнитной стимуляции. Он располагает ТМС-стимулятор над нужным местом. Раздается жужжание, которое продолжается несколько секунд [155]. – Все в порядке? – спрашивает он у Кэти. Она дает понять, что все совершенно нормально. – Я собираюсь повторить процедуру тридцать раз, – говорит он. Импульсы продолжаются. Доктор Асиф перемещает аппарат ТМС, регулируя его и направляя импульсы в три разные части мозга. На последней точке вместо множества серий из восьми коротких импульсов он проводит длинную серию из шестидесяти. Все это время Кэти продолжает ритмично дышать и заниматься «телесным сканированием». Наконец, сеанс заканчивается. – Я хочу, чтобы сегодня вы до конца дня были сосредоточены на ваших ощущениях, – обращается к Кэти доктор Асиф. – Смотрите, как свет падает на деревья, прислушивайтесь к разным звукам. Эта терапия должна пробудить ваши дремлющие эмоции. Сосредоточьтесь на собственно теле, а не на мыслях. Доктор Асиф назначает ей следующий сеанс на завтра и третий на послезавтра. Потом Кэти вернется домой, чтобы побыть с детьми, и приедет обратно в начале следующей недели, чтобы продолжить лечение. При терапии пациентов из других городов Асиф предпочитает проводить как минимум три сеанса в неделю, чтобы мозг получил внятный сигнал о предстоящих изменениях и мог приступить к самостоятельной регулировке своих систем [156]. – Как вы себя чувствуете? – спрашиваю я, когда мы с Кэти выходим из офиса. – Я устала, но чувствую себя прекрасно, – отвечает она. Кэти направляется в отель, чтобы отдохнуть. Она также хочет изменить свои планы, так как еще недавно собиралась уехать на полуночном поезде домой, чтобы повидаться с детьми. Однако такие поездки изнуряют ее, поэтому теперь она решает ехать на следующий день, чтобы успеть отдохнуть перед встречей с детьми. День второй – Вам что-нибудь снилось? – спрашивает доктор Асиф у Кэти на следующий день, пока подключает оборудование. Они сидят лицом друг к другу. Асиф наклоняется вперед, сложив руки между коленями и легко соприкасаясь кончиками пальцев. Она кивает. – Мне снилось, что я проплываю в воздухе над детьми, пока они играют. Во сне меня окутывала тяжкая печаль, похожая на облако. – О чем вы печалились? – Это была грусть оттого, что я очень много упустила в отношениях с детьми за все эти годы. А потом мне стало нехорошо, словно в животе запорхали бабочки, и я поняла, что начинаю паниковать. Тогда я проснулась. Потом я стала выполнять дыхательные упражнения, которым вы меня научили, смогла успокоиться и еще немного поспать. – Как вы сейчас себя чувствуете? – Усталой. Вчера я изменила свои планы насчет возвращения домой. Мне очень трудно принимать массу мелких решений насчет поездов, сиделок и т. д. Приходится сильно напрягаться. – Кажется, ваши глаза затуманились, – говорит доктор Асиф. – Вы испытываете грусть или тревогу? Кэти кивает. – Я боялась, что если останусь еще на один день, моим детям будет слишком тяжело, – говорит она. – С другой стороны, я опасалась, что если не сделаю этого и не отдохну перед возвращением домой, то мне станет совсем плохо. Я разрывалась между желанием сбавить темп и порадовать семью. Наверное, это мое вечное беспокойство, и поэтому что бы я ни делала, я всегда переживаю. – Это один из ваших первичных страхов, сохранившийся с раннего детства, – говорит Асиф. У Кэти в глазах стоят слезы. – Я будто чувствую горечь утраты сразу всех вещей, что упустила в жизни. По ее щеке сползает слеза. Кэти заканчивает говорить, доктор Асиф встает и предлагает ей приступить к терапии. – Теперь мы собираемся стабилизировать область, которая связана с принятием решений, – объясняет он. Доктор Асиф сопровождает ТМС-терапию процедурой нейронной обратной связи. – Мы хотим закрепить новую схему мозговой активности, которую надеемся создать, – говорит он. – Как я узнаю, помогает ли это? – спрашивает Кэти. – Часто бывает, что сначала другие люди замечают перемены. Они видят, что вы по-другому реагируете на окружающий мир еще до того, как вы сами осознаете это. Когда ваш мозг начинает усваивать новые схемы, вы замечаете изменения в повседневной жизни. День десятый Через неделю мы с Кэти снова встречаемся в приемной доктора Асифа. – Как вы себя чувствуете? – спрашиваю я, держа ручку наготове. – Думаю, лучше всего будет сказать, что я чувствую себя немного более живой, – с коротким смешком отвечает она. – Не такой мертвой внутри. Все кажется… как-то проще! Я изумлена. После нашей предыдущей встречи прошло лишь восемь дней. Я не присутствовала на сеансах второй недели терапии, а потом она была дома с семьей. Теперь в ее голосе появились живые эмоции. – Это трудно выразить словами, – продолжает она. – Я чувствую себя… более легкой. – В каком смысле? – спрашиваю я. – Например, мне больше не нужно каждый день по два часа отдыхать, лежа в кровати. Для меня это настоящая перемена в жизни. |