Книга Пара для Эммы, страница 126 – Юлия Меллер

— О, Луна! — прошептала Эмма, а Хлад неприлично открыл рот.

У Жара прямо на глазах подросли волосы и ногти. Он поморщился и с удивлением посмотрел на свои руки, а потом скинул ботинки.

— Это не дар, а наказание! — огорчилась Эмма, понимая, что переборщила с натуральными подкормками, которые улучшила магически и заставила деревца их впитать.

При изготовлении лекарств она соблюдала дозировку, а тут всё на глазок, и казалось, что чем больше, тем лучше! Ну, кто же мог подумать, что растения так же, как она, приумножают вложенные витамины! Хорошо, что костная мука подействовала только на волосы и ногти, а ведь могла ещё скелет затронуть!

Эмма бросилась вон из оранжереи, уводя детей и отдавая указание, чтобы туда никого не пускали, а ухаживающую за растениями оборотницу предупредила, что ничего пробовать нельзя.

Подстригая малышу ногти и восстанавливая короткую стрижку, Эмма не заметила, как пролетело время, и всех позвали на голосование.

Все служащие лиса принялись отстукивать ритм ладонями, когда вожаки начали подходить к помосту, брать яйцо и опускать его в корзину на весах. Вскоре беты подхватили ритм — и никаких барабанов не понадобилось.

Весы поначалу склонялись в сторону тех, кто не желал никаких перемен, но, когда уже Эмма стала беспокойно постукивать ногой и думать, а не выступить ли ей с эмоциональной речью, пошли голосовать беры, все эти дни оккупировавшие гостиную, и весы потихоньку стали выравниваться.

Наблюдая за участниками голосования, Эмма видела, что многие не были уверены в своём решении и смотрели на других. Если бы медведи не оттеснили тех, кто сговорился выступить против Ратмира, то все сомневающиеся поддались бы им, а так…

— Ма, наша сторона перевешивает, — взволнованно зашептал ей Жар.

— Да, мой хороший, вижу.

Корзина со знаком Ратмира становилась всё более и более увесистой. Вскоре уже стало понятно, что он победил. Ритм похлопываний усилился и с последним проголосовавшим раздался общий рёв, а потом в небо взлетели обещанные Рыжем фейерверковые птицы.

Это было потрясающе красиво!

Ратмир, высоко подняв подбородок, осмотрел всех стоящих альф с их помощниками, потом взглянул на расцветающее красками небо и, соскочив с помоста, подбежал к вышедшей на крыльцо Эмме.

— Мы победили, любовь моя! Я правитель, а ты Луна всех оборотней!

Он подхватил её на руки, закружил и, посадив себе на плечо, вынес на всеобщее обозрение. Короткое представление в небе закончилось, и все обратили взгляды на неё.

— Приветствуйте вашу Луну! — громко крикнул Ратмир и сотни глоток выкрикнули: «Луна, Луна, Луна!»

— Что ты скажешь самкам, мой Дар Небес?

— Я?

— Говори, мы передадим твои напутствия! — закричали со всех сторон.

— Э-э, я прошу вас всех быть внимательными друг к другу. Нам предстоит освоить много ранее неведомого, и это сложный и напряженный этап, поэтому помогайте, если можете помочь; подсказывайте правильный путь, если знаете. И вас, мужчины, я очень прошу: если вы видите, что ваша дочь, сестра или жена одарена талантами умело вести хозяйство, видит выгоду в делах, способна руководить трактиром, мастерской или умеет продавать товар, то дайте ей возможность себя реализовать, поддержите, обеспечьте защиту. Это важный и смелый шаг, но думаю, что риск и волнения будут окуплены с лихвой!

Не ожидавшая выступления на публике Эмма переволновалась, и это искреннее выступление оказалось именно тем, что сняло напряжение дня, и все заулыбались. В этот момент на помост вышли певуньи, а служащие лиса принялись жарить бекон для огромной яичницы. Всё самое страшное осталось позади.

Ратмир снял Эмму с плеча и, как на лодочке, устроил на руках. Его глаза немного светились, отчасти из-за звериной составляющей, отчасти из-за присутствия в теле магии, которая реагировала на происходящее. Эммины глаза тоже поменяли цвет и стали более тёмными и завораживающими.

— Ты моя? — требовательно спросил Ратмир, и любая другая испугалась бы. Ни мягкости, ни нежности, и даже странно, что он спросил, а не утверждал.

— Твоя, — с улыбкой ответила и подставила губы для поцелуя.

— А я твой? — ещё более грозно спросил, и Эмма, не удержавшись, рассмеялась, ладошкой провела по его затылку, чуть надавливая.

— Только мой! И я велю тебе целовать меня!

— Да, подчиняюсь, — выдохнул он.

Они ненадолго покинули всех, чтобы вдали от посторонних глаз доказать друг другу своё единство.

В это время Пепел делился своим символическим кусочком яичницы с Ешкой и восторженно обменивался с ним же впечатлениями.

— Дружище, это совсем другая жизнь! Мы словно спали у себя за горой!

— Иногда тишина и размеренность — это благо, — заметил енот.

— Да брось! Что хорошего в том, что надо мной здесь посмеиваются, потому что для меня всё диковинка? Я не успел понять, как живут здешние стаи, как здесь все уже начали готовиться к переменам, а мы всё те же… Волнуемся о погоде, смеёмся над коротышками, ждём новостей вроде тех, кто как поохотился. Двадцать лет собирались сдвинуться с места, и если бы нас не погнали, то до сих пор сидели бы!

— Ты в стае такое не ляпни! У тебя, между прочим, там отец погиб!

— И мне горько осознавать, что этого можно было избежать.

— Не осуждай понапрасну. Куда бы мы пошли? Думаешь, так просто твоему отцу было пройти по чужим землям, всё разузнать, найти судью и выбить нам территорию?!

Взъерошив волосы, Пепел сник:

— Да, ты прав! Я ошалел от происходящего и от того, как быстро решает и действует наша магичка! Мы же с тобою вместе слышали, какого шороху она навела в городе! Я думал, она сразу осталась с судьёй, а вишь, не побоялась одна жить! Отец, как чуял, велел беречь её и помогать, надеясь, что она в ответ поможет стае, а мы упёрлись в её магические способности!

— Да, упёрлись.

— А дело оказалось не в них. И знаешь, что я думаю, Еша?

— Откуда мне знать, как твои мысли скачут?

— Я не вернусь с тобой к стае.

— Это как? Ты с ума сошёл?!

— Я поеду вместе с судьёй и Луной к эльфам. Я должен посмотреть мир, понять, как всё устроено, проникнуться духом…

— Ты забываешь, что судья — теперь наш правитель! На кой хвост ты ему сдался? И кто станет альфой у нас?

— Я вернусь весной, — проигнорировав вопрос о том, каким образом он присоединится к поездке, продолжил Пепел, — вернусь и буду понимать, что, как и зачем мы делаем. Не хочу слушать советов наших волков! Они дальше своего носа ничего не видят.

— Пепел, ты в чём-то прав, но отдав управление стаей на несколько месяцев бетам твоего отца, ты станешь чужим. У всех постепенно нормализуется жизнь… она сейчас уже входит в определённый и понятный ритм, а тут появишься ты… обновлённый, несущий и желающий внедрить множество идей!