Онлайн книга «Кукла»
|
– Почему ты закрылась?! – От нее… колола карандашами… извини, в глазах темно… Она попыталась улыбнуться, но лицо ее исказила болезненная гримаса: – Не давала… позвонить, вызвать «Скорую»… доползла сюда. Но Серый и сам видел. Оставалось только надеяться, что карандаш проник не слишком глубоко и не задел мозг. Он вынес Аллу и осторожно положил ее на кровать. Затем разыскал телефонную трубку и набрал чей-то номер. – Нужна помощь, срочно, – хрипло сказал он. – Нет, не мне, Алле. У нее кровь из уха. Что?! Конечно, серьезно! Я бы не стал из-за какой-нибудь херни звонить. Нет, не могу, приезжай сам. Сережа, ты должен помочь. Ты помнишь, что должен мне? Минуту он неподвижно стоял, с каменным лицом слушая голос в трубке, затем черты его лица разгладились: – Вот и отлично. Я жду тебя. Затем зашел в комнату, где так же безмятежно смотрела телевизор Лида. В глазах девочки застыло какое-то отупение, нижняя губа отвисла. Все конфеты были съедены, и теперь она облизывала фольгу. Теперь уже не только пальцы, но и руки девочки по локоть были в шоколаде. Кукла сидела у нее между ног и плотоядно ухмылялась. – Иди сюда, – процедил Серый. Ноль реакции. С таким же успехом можно было обратиться к телевизору. Серый подошел к дочери. – Встань! – крикнул он. – Отсоси, – ровно сказала девочка, смяла из фольги шарик и швырнула его на пол. – ЧТО?!! – задыхаясь от гнева, заревел Серый. Он дал ей пощечину, и голова девочки мотнулась в сторону. Лида засмеялась, верхняя губа ее поползла вверх, обнажая десны и маленькие острые зубы, будто бы она готовилась укусить. Крепко сжав запястье дочери, Серый потащил ее к спальне. Дверь закрывалась на замок, потому что там у него находился сейф. Девочка не сопротивлялась, хотя у Серого руки чесались избить ее до полусмерти. Неужели это она сделала?! Боже, что с ней происходит? Он швырнул ее на пол и молча запер дверь. – Жди меня. А потом мы поговорим. Он вернулся в комнату, закрыл балконную дверь, по дороге дал хорошего пинка кукле, испытав странное злорадство, когда та, недовольно звякнув колокольчиком, отлетела в угол. От удара ее платьице задралось, обнажая пластмассовые ноги и трусики. Он подошел к Алле. Она снова впала в забытье. Отсоси? Охренеть можно. И это ему сказала собственная дочь? Через полчаса приехал Роман, и Серый к тому времени был готов убить его, таким долгим показалось ожидание. Сергей, ничего не спрашивая, внимательно осмотрел карандаш, потом надел очки, достал чемоданчик с инструментами. Закончив осмотр, он вколол женщине обезболивающее, после чего сказал, что Алле нужна срочная госпитализация. – Ты сможешь договориться? – Серый стоял прямо перед ним и тяжело дышал, как побитая собака. – Заплачу сколько нужно. – Не в деньгах дело, – пряча глаза, сказал Сергей. – Я не знаю, насколько глубокая рана, здесь нет подходящих условий. Как я понял, грифель все еще внутри. Возможно, потребуется операция, а для этого нужно соответствующее оборудование. Я договорюсь, но ты сам повезешь ее. – О чем речь. * * * Никто привезли в отделение и сразу же обыскали. При себе у него были лишь словарь латыни и перочинный нож, которые незамедлительно изъяли, после чего его втолкнули в камеру. Внутри стоял резкий запах немытых тел, мочи и дешевого табака, тусклая лампочка едва освещала середину душного помещения, оставляя углы в потемках. На липкой скамье в углу притулилась сгорбленная фигура. Завидев Никто, она приоткрыла глаза и закашлялась: – Здорово, бродяга. Никто молча кивнул и присел рядом. Он пребывал в олимпийском спокойствии и совершенно не волновался по поводу своего будущего. Одно он знал точно – обратно в дурку он не вернется. Человек (хотя назвать человеком существо с землистым лицом и в загаженных лохмотьях можно было с большой натяжкой) снова зашелся в глубоком кашле и хрипло поинтересовался: – Курить есть? Никто помотал головой. Говорить не хотелось, а с этой человеческой пародией и подавно. – А если я проверю? – настойчиво продолжало существо, приглаживая свои сальные вихры неопределенного цвета. – Покажь карманы, дед. Никто смерил его оценивающим взглядом. Ему ничего не стоило свернуть шею этому смердящему козлу, но он понимал, что это будет лишнее в его ситуации. Достаточно того, что он здесь. – Чего молчишь? – допытывалось существо. Оно пододвинулось ближе к Никто, и его окатило жуткой вонью. – У меня ВИЧ, дед, – прошептало существо, дыша на Никто разлагающим мясом. – Я сейчас тебя укушу, и тебе п…ц. Ты слышишь меня, дед? Никто протянул ему руку, закатав на ней рукав, и улыбнулся, показывая пальцем на вену. Глаза бродяги округлились: – Ты что, того? – Ага, – закивал Никто. – На всю башку, говнюк. Кусай давай. Существо отшатнулось, изумленное от такой наглости: – Ты… сраный дед! Я загрызу тебя! – Грызи, – спокойно сказал Никто и сунул ему руку чуть ли не под нос. – Хоть всю отгрызи, говнюк. – Псих, – сплюнул бродяга. Минуту он молчал, мрачно поглядывая на Никто, затем спросил: – Тебя за что сюда? Никто повернул к нему лицо и сказал серьезно: – Я убил мента. А после этого трахнул труп и съел. Существо отодвинулось от Никто подальше, а Никто продолжал все тем же размеренным голосом: – Знаешь что? У тебя есть семья? Существо замотало головой. – Родители, дети? Дом? Работа? Снова мотание головой. – Тогда зачем ты еще здесь? – удивился Никто. – В смысле, не здесь со мной, а на земле? Существо молчало, озадаченное вопросом и напрягая все свои остатки умственных способностей, чтобы дать достойный ответ. – Ты наверняка скоро выйдешь отсюда, – произнес Никто. – Менты не будут заниматься таким дерьмом. Найди веревку покрепче и повесься. Это самый лучший выход. Nec Deus intersit. [18] Я бы одолжил тебе ремень, но у меня его забрали. Существо сползло с лавки и попятилось к двери. Его пугало выражение глаз этого странного старика – в них не было ничего человеческого. Больше они не разговаривали, а через пятнадцать минут дверь камеры распахнулась и бомжа выволокли наружу. Никто с наслаждением облокотился на стену, закрыв глаза. Вскоре он задремал, и ему снилось ласковое, теплое море, сверкающее в солнечных лучах. |