Книга Полёт, страница 45 – Николь Уильямс

– Точняк, Люси!

До чего же мне нравился этот его взгляд! Джуд смотрел на меня, словно гордился мной, как никогда в жизни. Так и хотелось прыгнуть к нему на колени и целовать, целовать, целовать, пока губы не посинеют.

Но сперва следовало поставить кое-кого на место.

– Что-нибудь еще? – осведомилась я, вызывающе глядя на Антона.

– «Еще» у меня наберется немало, – ответил он, бросая бургер на тарелку. – Хватит на целый вечер. Начну с ваших отношений. – Антон показал пальцем сперва на Джуда, потом на меня. – Они нездоровые.

Джуд вскочил с места. Я не знала, как он доберется до Антона, но казалось, что прямо через стол.

– Довольно! – Холли поднялась со стула. – Даже мой сын ведет себя лучше вас. – Она посмотрела на ЭмДжея, который засовывал ломтик жареной картошки себе в нос. – И это еще мягко сказано… Веди себя прилично! – велела она, остановив взгляд на Антоне, потом на Джуде. – И ты тоже! – Теперь Холли смотрела на меня. – И ты веди себя прилично. – Она села, вытащила картошку у ЭмДжея из носа и спросила: – Сынок, что мама твердит тебе про хорошие слова?

ЭмДжей выпрямился, обрадованный, что его спросили:

– Говори или хорошие слова, или ничего не говори.

Холли взъерошила ему макушку.

– Вопросы есть? – поинтересовалась она у нас.

Джуд с Антоном обменялись взглядами, но не сказали друг другу ни слова, и ужин продолжался, но тихим его назвать было никак нельзя. Все громко болтали, перебивая друг друга, так что, когда Джуд взялся за третий бургер, у меня звенело в ушах.

– Как в тебя столько влезает? – изумилась я.

Джуд пожал плечами:

– Есть предчувствие, что сегодня вечером мне понадобятся силы.

Глядя на Джуда, и не подумаешь, что он миллионер. Он понятия не имеет о столовом этикете, ходит в «ливайсах» и в футболке от «Хейнс» и уверен, что «Хэмптоне» ^[8] – рок-группа семидесятых. За это я его просто обожаю и надеюсь, что и через десять лет Джуд будет носить «ливайсы» и «хейнс».

– Как вам фильм в прошлую пятницу? – спросила Индия Томаса и Холли.

– Нормально.

Судя по виду, Холли не хотелось отвечать.

– Зато компания у нас была исключительная, – добавил Томас, подмигнув ей.

– Вы хоть потом пообжимались или еще что-нибудь?

Холли закашлялась, а Томас покраснел, точнее, поалел. Кожа у него белоснежная, и румянец получается необычный.

– Индия, ну как можно быть такой бестактной? – пожурила я.

Индия послала мне воздушный поцелуй и продолжила допрос.

– Ну, выкладывайте! – потребовала она, глядя то на Холли, то на Томаса. – У вас же один С-Е-К-С в глазах, когда вы друг на друга смотрите. Расслабьтесь, не бойтесь!

– Боже, Индия! – воскликнула я и швырнула в нее куском картошки. Индия увернулась, и кусок угодил Антону в грудь.

Я улыбнулась – так даже лучше.

– Нет, – ответила Холли, зажав ЭмДжею уши. – Мы не целовались, не обжимались и ничего себе не позволяли, раз уж тебе так интересно.

Джуд зажал себе рот, но улыбки сдержать не смог.

– И на будущее: до поцелуев у нас не дойдет никогда.

Томас резко повернулся к ней:

– Почему это не дойдет?

Холли нахмурилась.

– Потому что я девушка, – медленно проговорила она, будто растерявшись, – а тебе нужно совсем другое.

Мы с Томасом разинули рты.

Может, мне стоило прямо сказать Холли, что Томас на нее запал, но ведь это же очевидно. Я не верила своим ушам, что она считает его геем.

Судя по выражению лица, Томас был ошарашен.

– Ты думаешь, что я… что я… гей?

Холли ссутулилась и бессильно убрала руки с ушей ЭмДжея.

– А разве нет?

– Я займу парня, – вмешался Джуд, вставая из-за стола.

Он взял ЭмДжея на руки и, к огромной радости мальчишки, взвалил его себе на плечо.

– Научить тебя броскам на десять тысяч ярдов?

– Ура! – закричал ЭмДжей, и они направились в спальню.

Я смотрела им вслед и думала, что сегодня в награду кто-то получит суперночь!

– Погоди, так ты не гей? – допытывалась Холли, качая головой.

– Нет, я не гей!

Я впервые слышала, что Томас повысил голос. Девушка, на которую он серьезно запал, считает его геем! Ну как тут не выйти из берегов?

– Ничего себе! – Холли снова покачала головой. – Новость просто оглушительная.

– Всю жизнь меня считают геем только потому, что я ношу трико другого фасона, чем спортсмены. – Томас отодвинул стул, встал из-за стола и направился к выходу. – Холли, я думал, ты не такая. Поверить не могу!

– Томас, подожди! – крикнула ему вслед Холли.

– Не стоит! – отозвался тот, решительно пробираясь к двери. – Пойду найду себе парнишек для поцелуев. – И он хлопнул дверью так, что затряслись стены.

– Так он не гей? – спросила Холли скорее себя, чем кого-то другого. – Ты об этом знала?

– Конечно! Мы же три года танцуем вместе, – ответила я, глядя на дверь. – Конечно, знала.

– Так почему не сказала?

– Я думала, ты все поняла еще в тот вечер, когда вы познакомились, – пролепетала я, ежась под взглядом Холли. Она смотрела на меня как на предательницу.

– Я сомневалась до нашего свидания в прошлую пятницу, – проговорила Холли. – Томас рассказывал мне про Сэмюеля. Ну, как тот готовит завтрак, как вечно бросает на пол мокрое полотенце, а еще…

Холли побледнела.

– Господи! Сэмюель – сосед Томаса по комнате и все?

– Точняк! – усмехнулась я.

– Черт! – буркнула она и стукнула кулаком по столу.

– Холли, он тебе нравится? – спросила я, заранее зная ответ.

Та кивнула, закусив губу.

– Очень?

Холли снова кивнула.

– Тогда что ты сидишь? – спросила я. – Беги за ним!

– Ради бога, Люси! Даже если я ему нравилась, то после того, как назвала геем, он и разговаривать со мной не захочет.

– Есть лишь один способ это проверить, – вставила Индия.

Удивительно, что она так долго молчала. Антон тоже сидел тихо.

– Думаешь, я все равно ему нравлюсь? Несмотря на все, что наговорила? – Холли замахала руками, а это значит, что она на грани срыва.