Книга Тебе меня не удержать, страница 13 – Ольга Гринвэлл

Она вышла, громко хлопнув дверью.

Люба, поджав ноги сидела на диване, держа пиалу с чаем в руке. Максим сидел на табуретке напротив и сосредоточенно чистил винтовку.

— Ну что ты молчишь? — Девушка недовольно нахмурила брови. — Ты мог бы и не ехать в этот свой дурацкий лагерь, и мы бы были с тобой вместе.

Макс продолжал упорно молчать, не поднимая на нее глаз.

— Тебе сам Паркер предложил работу, а ты…

Молодой человек встал с табуретки и, присев на подлокотник дивана, взял девушку обеими руками за плечи.

— Принцесса, ты же знаешь, мне не нужны деньги, у меня их достаточно. Мне нужны знания. Точка. У меня будет свой бизнес, а для того, чтобы это был успешный бизнес, мне надо знать все с изнанки. Всё-всё. В конце концов, это наше с тобой будущее и будущее наших детей.

— Я просто боюсь, красавчик… И этого козла Аллана, и вообще… Я же никогда так долго не была без тебя.

— Не волнуйся, малышка, этот год пройдет быстро, ты не успеешь даже соскучиться. Жди меня, и все будет хорошо. Я буду тебе писать письма каждый день.

Макс тяжело вздохнул, зарываясь лицом в волосы девушки. — Я люблю тебя, принцесса, знай это. Ты для меня все в этой жизни.

— Знаешь, я надеялась, ты примешь его предложение, — Люба с нежностью перебирала волосы на его затылке. — Да, я немного злюсь на тебя, и я, конечно, расстроена, но я понимаю, что в общем ты прав, и я доверяю тебе на все сто, красавчик. Не обращай внимания на мои капризы. Мы, девчонки, иногда бываем такими противными.

В углу комнаты Максима стояла огромная спортивная сумка. Он только что поставил чайник, а сам сидел на диване, напряжённо глядя в окно.

Было серое пасмурное утро, и казалось, небо вот-вот обрушится на землю. Листья уже пожелтели, и по двору носилась стая черных ворон в поисках унылых горбушек хлеба. Люба должна была приехать с минуту на минуту. Прошло полчаса с тех пор, как она должна быть здесь, и юноша боялся опоздать на рейсовый автобус. Максиму позвонили неожиданно и дали на окончательные сборы меньше двадцати четырех часов. Как назло, Любе в эти дни надо было сопровождать шефа в командировку в какой-то сибирский город, и Макс смог сообщить ей о своём отъезде только накануне вечером.

Наконец на лестнице послышался цокот каблучков, в замке повернулся ключ, и девушка ураганом внеслась в комнату.

— Красавчик! — Она бросилась к нему. Максим вскочил с дивана и прижал девушку к груди. Из её глаз полились слёзы. — Господи, ну почему ты мне не сказал заранее?

— Малышка, я не знал. Мне позвонили только вчера.

— Я сказала Паркеру, что мне надо срочно ехать к тебе, он понял…

— Я так рад, что ты здесь, что ты успела… — Он нашёл её губы своими губами. — У нас с тобой только десять минут… И я заварил твой любимый чай, принцесса.

— Плевать на чай. Хотя спасибо, конечно… — Девушка судорожно начала расстегивать рубашку Максима. — Больше всего на свете я хочу тебя, а не чай.

Максим сдернул с себя остатки рубашки, рывком стянул с Любы блузку, одним движением расстегнул заколку на волосах девушки, и они густой золотистой волной обрушились ей на грудь и плечи.

— Макс, любимый, — простонала она. — Не жди, возьми меня сейчас же.

— У меня нет времени, чтобы ждать, — он одним ударом проник в неё. Люба вскрикнула, прикрыв глаза и впиваясь ногтями в его плечи.

— Еще… Ещё… — Шептали её губы.

Максим осыпал её лицо, грудь, плечи поцелуями.

— Я люблю тебя, принцесса.

В этот момент единая судорога свела их тела и вылилась в крик страсти.

Лагерь по подготовке, как они называли, «отряда специального назначения» (ОСН) находился в каком-то глухом лесу, скорее всего, в воронежской области. По каким-то сверхсекретным соображениям после того, как будущие профессиональные бойцы прибыли на место дислокации, у них забрали пейджеры, дтак что связь с миром резко оборвалась

Суровые будни начались на следующий день в полшестого утра. Дав будущим бойцам пять минут на то, чтобы одеться и умыться, их выстроили в шеренгу на большой площади. После того как сержант разъяснил, что чего от них хотят, мужчинам выдали по мешку одежды и приказали явиться на плац через полчаса, после завтрака.

Максим сидел за столом с тремя другими молодыми мужчинами лет двадцати пяти — тридцати. По-видимому, он был самым младшим из всего отряда. Нехотя поглощая геркулесовую кашу и запивая остывшим какао, Макс украдкой оглядывался по сторонам.

— Ну и попали мы, мужики, — протянул его сосед. — Такие деньги вбухал, а тут как в армии десять лет назад. Ну не знаю, чему уж тут нас выучат…

— А тебя никто сюда насильно не тащил, — буркнул другой в ответ, здоровый конопатый детина с всклокоченными ярко-рыжими волосами.

Третий молча ел, не глядя ни на кого.

— Ну, давайте что ль знакомиться, мужики, — сказал первый и протянул руку Максу. — Я Дрон, Андрей то есть.

— Максим, — молодой человек ответил на рукопожатие.

Конопатый вытер руки об штанину.

— Меня Геркулесом зовут. А так я Антошка.

Все рассмеялись.

— А ты кем у нас будешь? — Все посмотрели на третьего, молчаливого молодого человека.

Тот только поморщился.

— Чё, ты не с нами, что ль? — Дрон выпучил глаза. — Ну, братан, ты даёшь…

— Я никому здесь не братан, — молодой человек продолжал есть, не глядя ни на кого.

— Ну ладно, ок, зовут-то тебя как? — Спросил Макс

— Александр.

— Пушкин? — Все громко захохотали

— Ну лады, ребят, хорош, — Макс внимательно посмотрел на Александра. — Ты куришь, Саш?

— Курю. Но только не «Полет» и не «Яву», и тем более не «Монте Кристо».

— «Уинстон» будешь?

— Пойдёт.

— Тогда пойдем, пока у нас еще есть время, перекурим.

Остальные усмехнулись, глядя на долговязого Александра.

— На перекур, ребят? — Максим махнул головой.

— Не… Вы уж там сами. У нас еда стынет.

Максим, прислонившись к косяку двери, рассматривал парня. Тот молча курил, жадно затягиваясь.

— Ты чего такой смурной?

— Мне тут ничего не нравится, солдафонщина какая-то!

— Ты, я так понимаю, в армии не был?

— А ты, можно подумать, был? — Александр скептически смерил Максима взглядом.

— Не, я тоже не был. Ну вот поэтому и надумал, так сказать, сходить…

— Я тоже сам, — Александр горько усмехнулся. — Батя не хотел, что бы я в армию шёл — лепил из меня маменькиного сынка. Я юрфак закончил, ну и вот… Улизнул от родителей.