Книга Пара его Демоничества, страница 13 – Сусанна Ткаченко

— По сути, пока ты неопределенная, тебе ничто не угрожает, но вот если проверка покажет, что ты реплика — придется трудиться на благо общества, добровольнопринудительно.

— Каким образом? Ты же сказал, что принудить меня не могут.

— Просто не останется другого выхода. Как бы Создатель ни старался, а исторически сложилось, что реплики — люди второго сорта. С ними не хочет иметь дело никто и никогда. Вот посуди сама: хорошо, если этот экземпляр человека может испытывать три базовые эмоции: интерес, радость и удивление, — такие запросто построят карьеру в сфере обслуживания, и смогут питать демонов с комфортом для себя, но процент вероятности рождения именно такой реплики минимален. А если у несчастного развита единственная эмоция, и это гнев? Или страх? Или отвращение? Или набор из скорби и радости?

Да, действительно. Картина вырисовывается мрачная. Ничего себе обезопасил Создатель людей! Кастрировал половину и удовлетворился. Но не буду судить дела божественные. Что я в них понимаю?

— И к чему их принуждают?

— Они отрабатывают по очереди у каждого Демоничества положенный срок, в который устанавливают связь. Естественно, Демоничеста используют время по полной программе, выводя реплику на нужные эмоции, и собирают их в накопители.

— Ужасно! Жестоко и несправедливо! Они же не виноваты в том, что родились такими! А если кто-то откажется? Бывали случаи?

— Были такие, но их жизнь после отказа становилась невыносимой: изгои, они сгинули в неизвестности. Лучше отработать положенный срок, получить вознаграждение и жить себе потом спокойно в резервации всю оставшуюся жизнь. Ну, это если местный. А земляне возвращаются домой и живут в привычном обществе вполне безбедно.

Вспомнились вчерашние слова вампира, что — то мне подсказывало, что оставшаяся жизнь в резервации была недолгой.

— Всё равно жестоко.

— Демоничества вообще-то не пушистые зайки, для них это верх гуманности.

— Надо запомнить, — почему-то думать про Демоничество с фиолетовыми глазами как о жестоком принудителе не хотелось. Не знаю, почему он мне именно сейчас вспомнился.

— Перейдем к оригиналам, если проверка выявляет, что человек оригинал, среди Демоничеств начинаются настоящие сражения за обладание им. Оригиналу даётся срок, чтобы выбрать одного из десяти и поселиться в его владениях. Дальше устанавливается связь, и человек просто живёт. Его не нужно выводить на эмоции, он их и так постоянно испытывает и питает реципиента, делая сильнее.

— Я поняла. Пока не установлена связь, понять, реплика перед тобой человек или оригинал, невозможно, а связь установить нельзя, пока кто-то не захочет определить свою принадлежность.

— Совершенно верно! И люди предпочитают жить неопределенными и не рисковать.

— А сами они не могут понять, какие эмоции испытывают на самом деле, а какие играют?

— Нет, не могут. Это сложно, если с детства привык притворяться, и подмена эмоций у тебя происходит на подсознательном уровне, да и не только по этой причине. Вот ты, Фиона, уверена, что способна испытывать все десять? Все это уже было у тебя в жизни?

Я задумалась на мгновенье, вспомнился Коля. А ведь я совсем о нём не скорбела. Хм… Действительно, есть эмоции, которых я не испытывала ни разу в жизни.

— Пожалуй, ты прав. У меня нет стопроцентной уверенности в своей оригинальности.

— Ну вот. Эти вопросы прояснились?

— Да. Но как же тогда проходит проверка? Кто-то установит со мной…

Договорить я не успела. Вокруг начало происходить что — то непонятное: воздух задрожал, Умник отлетел в угол гостиной, пошёл рябью и внезапно превратился в огромного, рогатого, ужасно красивого демона. Такого, каким я себе их раньше и представляла, только без копыт и с обычным цветом кожи. Я подскочила с дивана и, пулей перелетев через него, отгородилась спинкой. Сомнительная защита, но что делать? Другой не было.

— Не бойся, дитя моё, — произнес демон таким глубоким, проникновенным голосом, что у меня все удалённые сегодня волоски встали дыбом, а волосы на голове зашевелились. Глаза наполнились слезами, а нижняя губа затряслась. Страшно поверить, но мне кажется, я поняла, кто именно возник передо мной. Иначе откуда этот благоговейный трепет?

— Создатель? — хотелось рухнуть на колени под аурой его величия, но я вцепилась в спинку дивана и кое-как удерживалась на трясущихся ногах. Хотя, может, и стоило пасть ниц?

— Молодец! Правильно! Я пришёл не просто так, дитя. У меня есть важная миссия для тебя, — продолжил Бог Землуан.

— Это уже проверка? — голос дрожал.

— Я не имею отношения к проверкам. Мне безразлично, кем является моё творение, и именно поэтому мне нужна ты.

— Но чем же я могу вам помочь? Я ничего не знаю и не понимаю в вашем мире.

— Тебе нужно всего лишь выполнить мою просьбу, согласна?

— Говорите какую, я постараюсь.

— Ты должна получить от каждого из Демоничеств личную вещь любым доступным способом и, собрав их все вместе, ровно через тридцать дней кинуть в вулкан на горе Сотворения.

— Но зачем? — не привыкла делать вещей, смысла которых не понимаю.

— Землуа должна сделать очередной виток в развитии. Демоничества понесли достаточное наказание, осознали и исправились, но за эти годы я понял, что, карая одних и защищая других, создал третьих, тех, что страдают без вины. Как только ты сделаешь то, о чем я прошу, реплики станут цельными.

— Мы с двойником объединимся? — я в ужасе вздрогнула. Не хочу быть одним целым с Адель.

— Нет. Вы останетесь двойниками, но больше не будет оригиналов и реплик. Всё станут равны и смогут жить в любом мире. Хоть в одном, хоть в разных. У меня есть и другие задумки относительно того, как улучшить жизнь людей, но для начала ты должна сделать то, о чём я тебя прошу.

— Прекрасно, если у вас всё получится! Но почему вы не скажете об этом Демоничествам и не попросите их собраться вместе в этот важный день и кинуть по предмету в вулкан?

— Если бы всё было так просто, дитя моё! Если бы!

— Но в чём сложность, объясните?

— Для ритуала важны обязательные составляющие и условия, не буду говорить, какие именно, это дела Богов, а не людей, но, если ты сомневаешься, я дождусь другого неопределенного, который решится на определение. Конечно, могут уйти годы или столетия, но мне спешить некуда. Да и, если ты вдруг окажешься репликой, что такое три месяца? Это миг…

— Погодите, вы намекаете, что я реплика? — Что-то мне не нравился такой поворот, и я поспешила его прервать: — Я не отказываюсь! Я согласна!

— Ну и правильно, Персифиона! Не забудь, что нужно ровно через месяц кинуть в вулкан десять предметов!

— Я могу их просто попросить у Демоничеств?

— Можешь. Но не думаю, что они дадут. А впрочем, рискни.