Книга Пара для дракона, или просто будь пламенем, страница 52 – Алиса Чернышова

— И всё же, что такое кровавый налог? — вернул Игорь разговор в деловое русло.

— Установлена норма крови, которую должны сдавать все половозрелые жители Чу, — важно сказал Шокуо-Ретха. — Это нужно, чтобы наши не-живые граждане могли спокойно существовать. Касаемо же посмертной отработки, то нашим некромантам всегда нужен материал для зомби. Раньше они просто поднимали, кого захотят, но теперь Властелин дал возможность выбора: можно либо отработать после смерти, либо заплатить специальный налог в казну Некромагической Гильдии. По моему мнению, это разумно. А вы как считаете?

Игорь считал, что это одна из самых безумных штук, которые ему приходилось выслушивать.

— Да, я тоже так думаю, — сказал он. — Ваш Властелин… э… очень умный.

— О, да! — с недюжинным энтузиазмом пробасил Шокуо-Ретха. — Это неоспоримо. Касаемо же языковой матрицы и её действия…

— Полагаю, мы могли бы продемонстрировать его на примере наших гостей, не так ли? — Игорь тут же повернулся на этот голос, как подсолнух за солнцем.

Госпожа Ири стояла на пороге, красивая настолько, что дыхание сводило, а мысли путались, и улыбалась — казалось, ему одному.

— Простите моё отсутствие! Там возникли… некоторые сложности. С ремонтом дорог!

Она подошла и встала неподалёку, отчего Котиков с прискорбием отметил снова уплывающее куда-то внимание. Он, наверное, со стороны кажется совершенным идиотом.

И всё же, до чего роскошные у неё духи! С каждым вдохом ими хочется дышать все больше и больше. Может, они волшебные, на манер феромонов? Он не мог объяснить, чем таким они пахнут, выделить ни одного компонента — и это при том, что никогда не жаловался на обоняние. Всё, что он мог сказать — пахнет, как что-то "своё"?

Как дракон.

Мысль была неожиданной, но ведь всё так: именно возле красного дракона он ощущал этот аромат. Его невозможно было спутать с чем-то другим, раз услышав. Но… интересно, а оборотни в этом мире бывают?..

— Ихор? — гранатовые глаза госпожи Ири заглядывали, казалось, в самую душу. — Хотите испробовать языковую матрицу? Вы сможете на себе изучить принципы её работы — и понимать наш язык.

Что же, это было официально одно из самых заманчивых предложений, которые он слышал за последние время.

— Вы ещё спрашиваете! — он постарался улыбнуться как можно очаровательнее. — Это больно?

— Не особенно. Потом может быть головная боль, — пробасил Шокуо-Ретха. — Человеческий мозг не привык к таким объёмам информации… Хотя, по итогам беглого осмотра могу сказать, что в вашем случае всё очень даже хорошо. Вы были магом или книжником в своем мире? Работали с матрицами заклятий?

— Ну… не заклятий, но условно…

— Ихор был артефактором в техногенном мире, — сказала Ири.

— Ах вон оно что, — Шокуо-Ретха поджал щупальца. — Это многое объясняет! Я слышал, что ваш мир буквально захлёбывается в диком информационном шуме.

— О, я тоже о подобном читала, — важно кивнула девушка. — Зо Каменная, знаменитая первооткрывательница, провела там около месяца и потом полгода лечилась. По её словам, этот мир со всех сторон буквально атаковал информацией, заглушал мысли, пытался направить их в нужное русло. Это напоминало сражение за её внимание. Звуки, слова, запахи, надписи, волны… Самое дикое, что в итоге большая часть из них предлагала что-нибудь купить, как на базаре. У вас правда все так устроено?

Игорь слегка подвис, не зная, что сказать в ответ на такое виденье современной жизни.

— Ну, — проговорил в итоге он. — В какой-то мере всё описанное — правда, но нам это не кажется таким уж критичным. Мы привыкаем, и это вроде… нормально?

— Но как же вы добиваетесь внутренней тишины? — спросила Ири, пытливо заглядывая ему в глаза. — Это должно быть очень тяжело — быть колдуном в таком мире. Юным одаренным и так непросто даются поиски равновесия с окружающим миром, внутренней правды, осознание себя, без которого магия невозможна. Но как же они справляются? Как сквозь весь этот шум можно расслышать самого себя?

— Наверное, у нас обычно нет времени на такое, — хмыкнул Игорь. — Мы все очень спешим; жизнь коротка, время — деньги, ну, и так далее. Да и фильтровать учимся. Не все и не сразу, но — что есть.

— Опасное это место — ваш родной мир, — сказала Ири.

"В некотором смысле, — подумал Игорь. — Но мы редко об этом задумываемся".

* * *

— Вот и все, — сказал Шокуо-Ретха, убирая щупальца от его головы. — Как вы себя чувствуете?

"Как человек, у которого в мозгах только что покопался тентаклиевый монстр из страшилок", — подумал Игорь устало. Озвучивать не стал, понятное дело — ненароком оскорбить миниатюрную версию Древнего Зла не хотелось. Между тем, во время экскурсии лаборант по имени Дейв, улучив момент, сделал страшные глаза и инфернальным шёпотом запретил им обижать профессора Шокуо-Ретха. "Потому что он ужасно ранимый, — разглагольствовал парень. — А притеснять существ по признаку внешности — вчерашний день. Я тоже с самого начала повёл себя, как хам, а у профессора ментальный баланс от такого отношения нарушается, голова болит и всё такое. И вообще, хватит зыркать вокруг подозрительными глазами! Чу — место не без странностей, но душевное. Я тут остаться работать планирую и вам советую".

Дейв вызывал у Игоря инстинктивное уютное доверие, ибо очень напоминал отличников из его родного ВУЗа перед сдачей курсовой — всклокоченный, увлечённый, со всеми признаками гипомании от недосыпа. Такие ребята обычно врать не то чтобы не умеют, им просто не до того. А сыграть такое… ну можно, конечно, но зачем? Игорь тогда скосил глаза, и Маллани, поймав его взгляд, едва заметно кивнула — мол, "правда".

Так что, Игорь ещё больше успокоился на их счет, но зарубку "не обижать менталиста" сделал.

— Всё хорошо, — выдал он. — Немного… странно.

— Это пройдёт, — сказала госпожа Ири. — Так что вы думаете о Чу?

— Красивый город… — начал Игорь и чуть не ошалел от того, как тяжело было выговаривать звуки. Он закашлялся.

— Все в порядке, — утешила девушка. — Я перешла на шебский язык, и вы попытались ответить мне на нём же. Языковая матрица вложила в вас знания, но не в силах изменить анатомию. У нас такое принято называть наработкой лингвистической привычки. Потребуется время, чтобы ваши связки адаптировались. Повезло, что они в принципе приспособлены для местной речи — существует много иномирцев, которые не могут выговаривать наши звуки чисто физиологически.

Игорь нервно хмыкнул, снова вспоминая попаданцев-халявщиков, у которых таких проблем не было и близко. Хотя ему и самому, наверное, грех жаловаться — судя по всему, ситуация могла сложиться намного, намного хуже.

— Да, — пробасил Шокуо-Ретха. — Боюсь, проблема будет с госпожой Маллани. Её горло не приспособлено для устной речи. Между тем, её ментальные способности близки к клинической перегрузке.