Онлайн книга «Нечеловек»
– Вот мы и пришли… Макс увидел четырехэтажное здание, напомнившее ему замок из детских книжек, большой и серый. – Рва с крокодилами не хватает. Пинчук крякнул. – Да нет же, через пару месяцев дом заблестит. Мужчины вывернули из-за угла. Вот тут-то и кипела жизнь. Настоящий муравейник. Строительные вагончики стояли в два этажа. Всего Максим насчитал двадцать вагонов. Напротив, метрах в десяти от городка, под навесом стоял большой, метров семь в длину, стол. Немного дальше Макс разглядел вагончик с двумя дверями. На крыше стояли две бочки. – Да, не курорт, – обратился к Пинчуку Максим. – Нет. Жить ты будешь не здесь. – Неужели в замке? – Пойдем. – Инженер взял Макса за руку и увлек за собой. Они вышли за сооружение из вагончиков. То, что стояло там, хоромами не назовешь, но Максима это приятно удивило. Дача-прицеп метров шесть в длину стояла особняком, будто доказывая, что люди, живущие в нем, не простые гастарбайтеры, а элита. Рабочая элита. Еще работая на заводе в Салимове, Максим слышал, что таковой считались электрики. Пинчук остановился и улыбнулся. – Ну, как? – Сгодится. В домике сидели двое мужчин. Молодой, с курчавой головой, был одет в тельняшку и шорты; второй, седовласый, в очках на лиловом носу, сидел в одних трико с пузырями на коленях. Пинчук представил Макса как бригадира, схватил какую-то коробку и пошел назад к микроавтобусу. Уже от двухэтажного строения крикнул: – Я через неделю приеду! – Часто он так? – спросил Максим у мужчин. – Всегда, – усмехнулся курчавый. Макс прошел внутрь и без приглашения уселся за стол справа от входа. – Ну что, давайте знакомиться. Зовут меня Максим. Я из Салимова. – О, да мы все земляки! – воскликнул седой. – Я из Фроловского, слыхал? – Слыхал. А имя у тебя есть, фроловский? – Ах да. Даниил Романович. – Мужчина протянул руку Максу. – Я – Жека, – произнес курчавый и присел рядом с Даниилом. – Я из Подкумска. – Да, все мы соседи, значит. – Получается так, – весело произнес Даниил Романович. – Ну, так, может, за знакомство? – Не, мужики. Я не буду. Я бы вздремнул. В поезде поспать не удалось. А вы можете, но только немного. Завтра в восемь ноль-ноль на работу. Максим встал, огляделся. Слева от входа была дверь в спальный отсек. – Максим, там две кровати. Правая – Данилы, ну, а левая – твоя, – сказал Женя. – А ты где? – А я, как закончим, здесь улягусь. – Женя показал на стол. – Его, если разложить, такой траходром получается… Макс улыбнулся. – Ладно, давайте, я спать. – И вошел в спальню. * * * Он долго не мог заснуть. Только глаза закрывались, как Даниил с Женькой выкрикивали очередной тост либо просто матерно восторгались рассказами друг друга. В начале девятого Максим все-таки уснул. Ему приснился сон. Был август месяц. Он не мог этого знать; во сне было просто лето, но ему хотелось, чтобы это был август. В августе у него день рождения, и мама обещала подарить большой набор солдатиков – ковбоев и индейцев, сделанных как миниатюрные копии людей, с полными телами. Обычных, плоских, у Максима было много, но в какой-то момент они перестали его интересовать. Был август – и его седьмой день рождения. Еще одна радость – через две недели Макс должен пойти в школу. Он был счастлив. Ему семь лет. Но во сне Максим почувствовал, будто он, тридцатилетний, переселился в тело семилетнего мальчика. Макс вошел в комнату. Круглый стол был накрыт белой скатертью с крупными красными, будто пятна крови, розами по краям. В центре стола уже стоял праздничный торт с семью свечками. Женщина (мама?) расставляла тарелки по кругу. То, что эта женщина – его мама, Максим мог только догадываться. Он не помнил, как выглядели его родители. Но сейчас, глядя на женщину глазами семилетнего мальчика, Максим точно знал, что это она. Эта женщина – его мать. Он идет к ней и… …он сидит в мыльной луже. Старая женщина стоит у печи и смотрит на него. Она плачет. Слезы текут по морщинистому лицу, наполняют каждую глубокую бороздку-морщинку, словно русло рек. Затем женщина разворачивается и идет к топке. Снова поворачивается к мальчику в луже и говорит, без звука – одними губами: прости. Прости, прости, прости. Какофония голосов. Прости, прости. Максим вскакивает из лужи, поскальзывается, падает и снова поднимается. Смотрит по сторонам. Он проснулся и находится в прицепе. Сел на кровати. Напротив храпел Даниил. Запах перегара наполнил маленькую, два на два, спаленку. Максим встал и вышел из домика. Сон не мог возникнуть просто так, из ниоткуда. Макс понял, что этот сон – отрывки из его жизни. Много вопросов у Максима накопилось к крестному. Он должен знать обо всем или почти обо всем. Перед отъездом Максим так и не сходил к дяде Славе. Позвонил, сказал, что едет на заработки. Макс сел на самодельную скамейку – бревно с прибитым куском фанеры сверху. Ему вдруг захотелось закурить. Нет. Полгода мучений – и взять вот так, из-за какого-то кошмара, все погубить? Нет уж. Макс воткнул спичку в зубы и продолжил размышления. «Плачущая старуха, должно быть, моя бабушка. Ведь у каждого ребенка должна быть бабушка?! Вот и у меня, скорее всего, была. Но почему она плакала? Что она собиралась делать? Она просила у меня прощения. За что? Куча вопросов. Что на самом деле произошло в моем таинственном детстве?» * * * Макс больше не ложился. Походил по рабочему поселку. Работники из азиатской части СНГ тоже не спали. Максим миновал летнюю столовую, прошел к душевым. Вошел внутрь. Деревянная постройка была утеплена пенопластом, поверх которого шелестел целлофан. Максим открыл краны. Труба чихнула и выплюнула ржавые ошметки. Что здесь, никто не моется, что ли? – Э, дыруг! Мы ваду толька с утра набыраым. Максим обернулся. У входа стоял смуглый черноволосый мужчина. – Пака вада нагрэица… Послэ абэда захады. Максим вытер руки о висевшую на гвозде не первой свежести тряпку и вышел во двор. Таджик (или узбек, ну уж точно не украинец) что-то проговорил ему вслед, но Макс не ответил. Он не хотел ни с кем разговаривать. Макс вошел в прицеп. Женька убрал постель и сидел уже за столом с именной кружкой в руках. – Доброе утро, – поприветствовал Макс парня. – Что-то не очень оно доброе, – вздохнул Евгений. – Зачастую так бывает: если вечер удался, утром жди беды. – Максим улыбнулся и подмигнул Жене. |