Книга Охота на ректора, или Маскарад в академии зельеварения, страница 51 – Анна Пожарская

Духота узкой лестницы соседнего корпуса, тяжелое дыхание Рудола за спиной, поворот извилистого коридора, и они на месте.

К счастью, дым ушел, и происходящее проглядывалось с убийственной четкостью. На квадратном островке между пустыми хранилищами сцепились, будто бараны в битве за самку, два секретаря ректора. Забавно было наблюдать, как одинаковые руки по-разному хватают одинаковые плечи, а те, каждый по-своему, избавляются от захвата. Оба мужчины были взвинчены дракой, но лицо каждого исказилось по-своему. Один секретарь покраснел и скривился, другой больше напоминал осклабившееся животное. Чуть поодаль преподавательницы хлопотали около сидящей на выступе под окном Дарии: одна пихала ей что-то под нос, другая протягивала стакан воды. Госпожа ректор выглядела потрепанной и испуганной, но, кажется, не пострадала. По ее щеке текла струйка крови, но это мало походило на серьезную рану.

Немногочисленные подоспевшие студенты и преподаватели с тревогой уставились на дерущихся мужчин. Эдриасу на мгновение стало смешно, зеваки выглядели как люди, которые сделали ставки вслепую и сейчас боятся проиграть при любом исходе боя.

— Не стойте. — рявкнул вполне себе ректорским тоном. — Вяжите обоих. Там разберемся…

Теперь, когда тревога за Дарию отступила, он жаждал деятельности. А остальные будто очнулись от его окрика.

Судя по тому, как легко удалось справиться с драчунами, те уже успели подустать. Впрочем, один, видимо, не сопротивлялся, потому что не сделал ничего плохого, а второго постепенно изматывала магия превращения. Быстрого результата не вышло, а на долгую борьбу у него, похоже, не хватало сил.

Эдриас велел отвести обоих смутьянов в кабинет ректора, а сам подошел к Дарие. Подал руку помочь подняться на ноги, изо всех сил подавляя желание схватить ее в объятья. Убедиться, что она теплая, живая и с ней все хорошо.

— Как вы? Идти сможете? Нужен доктор? — участливо поинтересовался он.

— Раз вы решили превратить мой кабинет в допросную, идти мне придется, — строго ответила любовница, и Эдриас мысленно содрогнулся. Замечал перепады ее настроения и холодность, прекрасно знал, что дело в зелье, но все равно каждая сказанная подобным тоном фраза ранила без ножа.

— А доктор? — с трудом выговорил рецептурник.

— Не нужен. — отрезала Дария и, не подавая ему руки, стала на ноги и заковыляла к кабинету.

Эдриас вздохнул и обернулся к Рудолу.

— Один из одинаковых, — сообщил он больше для того, чтобы отвлечься, — мог сварить зелье из ореха.

Супруг Лалии кивнул и ускорил шаг. Эдриас нахмурился и тоже прибавил ходу: не хотелось бы, чтобы Рудол натворил что-нибудь сгоряча.

Кабинет оказался на редкость гостеприимен. Сама Дария устроилась в кресле в дальнем углу, секретарей усадили на стулья для посетителей рядом со столом: и не убежать быстро и тащить недалеко. Кто-то добавил магических огней, и в помещении стало невыносимо светло. Эдриас поправил манжеты рубашки, показалось, что становится слишком жарко. Понимал, чего ждут зеваки, и решил не медлить: все равно все обо всем узнают.

Заглянул в секретер, в котором старый ректор обычно хранил сваренные на всякий случай зелья, и достал бутыль ярко-желтого, почти цыплячьего цвета. В таких держали сок кивларии, ягоды, разрушающей действие любого не нарушающего свободу воли заклинания. Редкое и дорогое удовольствие. Любителей тайн тут же привычно поубавилось: ходили слухи, что кивлария действует не только на заклинания окропленного ею человека или предмета, но и на посторонних.

Эдриас капнул немного на ладонь сначала одному секретарю, потом другому. Отступил на шаг и скрестил руки на груди. Кивларии, чтобы подействовать, требовалось несколько минут. В воздухе повис густой запах расплавленного воска. Декан тайком посмотрел на Дарию, она, кажется, встревожилась не на шутку. С какой бы радостью Эдриас сейчас обнял ее и успокоил. Нельзя. И посторонних много, и она опять нырнула в выдуманную любовь к Лариду. Только разозлится.

— Я разбил бутылек, господин Куртис. — подал голос один из секретарей. Судя по всему, на обоих мужчинах хватало чародейства. Этому, похоже, досталось еще и заклинание молчания. — Тот самый, что вы мне дали сегодня утром.

Эдриас усмехнулся: один готов, теперь бы узнать, что с другим. Перевел взгляд на второго секретаря и расплылся в довольной улыбке. Оглядел зевак и приказал:

— Расходимся. Всех увидели. Что, заняться больше нечем?

Удовлетворенные любители тайн потянулись к двери. Здесь всегда было так: все сбегались и разбегались примерно с одинаковой скоростью, уже давно никто и ничему сильно не удивлялся. В конце концов в кабинете остались Эдриас, Дария, Рудол, секретарь и один до одури знакомый зельевар.

— Рад, что ты, коллега, — издевательски протянул рецептурник, — наконец-то освоил изменение внешности. Вот только осталось понять зачем…

— Пошутить хотел, — проворчал Алюд Гуд и поморщился. — Развяжи нас.

— Отличные шутки, — отозвался секретарь, — я так ударился о стену, что чуть разума не лишился.

Эдриас кивнул и ухмыльнулся. Подошел к секретарю и развязал шарф, которым были связаны руки мужчины. Тот виновато улыбнулся. Они с деканом Куртисом договаривались утром, что секретарь не выпустит Дарию из виду, но у него, похоже, нашлись дела поважнее. Хорошо хоть подал сигнал в нужный момент. Рецептурник скрутил шарф трубочкой и повернулся к связанному Алюду. Коллега выглядел так жалко, что хотелось его обнять. Закралось подозрение, что без капли кивларии он и не смог бы превратиться обратно.

— Знакомьтесь, — обернулся Эдриас к Рудолу, — декан факультета ординарных зелий Алюд Гуд. Подозреваю, это он варил ореховое зелье.

Рудол скривился и до белых костяшек сжал собранные в замок руки.

— Я должен убедиться, — хрипло заметил он. Почти неуловимым движением извлек из кармана коробок с порошком и высыпал его содержимое в лицо Алюду. Эдриас дернулся помешать, но тут же отпрянул, закрывая рот рукавом. В порошке откровений не было ни капли магии, только специально подобранные травы, но оказаться под его действием не хотелось. Мало того что ненадолго развязывает язык, так еще и вызывает привыкание.

Сезар Рудол спокойно достал из кармана платок, закрыл им рот и нос и, ухмыляясь, посмотрел на Алюда.

— Это вы варили зелье, с помощью которого пытались убить принца? — поинтересовался холодно и надменно.

— Да, — выдохнул Алюд как-то обреченно.

Эдриас мысленно ухмыльнулся: в отличие от кивларии порошок действовал сразу. Рудол едва заметно кивнул и продолжил, сейчас от тембра его голоса становилось не по себе даже Эдриасу.

— Кто заплатил вам за это? Для кого вы готовили зелье?

— Чеки подписывала Апприла Вад, — ухмыльнулся Алюд так, будто уже был не в себе. — Глупышка. А то мы не знаем, что ее дочь Фавра спит то с Радисом, то с Ларидом. Так что кто-то из них.