Онлайн книга «От Лукова с любовью»
|
Будь выше этого. Будь выше этого. Ты справишься. Я могла справиться. Просто мне этого не хотелось. – Я думаю, что сейчас у меня партнер, на которого я могу положиться, поэтому я меньше нервничаю, – медленно проговорила я, глядя при этом ей прямо в глаза так, чтобы она поняла, что я не собираюсь притворяться, считая ее вежливой, тогда как она, безусловно, отнюдь не была такой. – То есть вы думаете, что ваши проблемы остались в прошлом, потому что… Иван провел рукой по волосам. – Не лучше ли нам сконцентрироваться на нас с Джесмин? – Он моргнул. – Прошу вас. – Я не… – Это моя вина, – быстро сказала я. Мне не следовало говорить этого. – Я не знаю, смогу ли справиться с нервами, но я чувствую себя более уверенной, чем прежде, и думаю, что это отчасти благодаря достижениям и рекордам Ивана. Я надеюсь, что это передастся и мне. – Сука. На лице женщины появилась такая гримаса, будто она не верила мне… но она снова заглянула в записную книжку с вопросами. – Хорошо. Можно сменить тему и перейти к чему-то другому. Как насчет игры в двадцать четыре вопроса? – Она стрельнула глазами на Ивана. – Если это приемлемо для вас. Я моргнула, но сидящий рядом Иван ответил почти без колебания в голосе: – Хорошо. – Это будет забавно, – добавила она, словно пытаясь убедить нас в том, что не станет применять пыток. У меня, вероятно, была другая точка зрения на то, что она считала забавным, ну да ладно. До тех пор, пока вопросы не будут касаться Пола и его сучки-партнерши или моих косяков, я могла проглотить это. Я кивнула. Она улыбнулась: – Вы стали партнерами не так давно, но, поскольку вы давно знаете друг друга, это, вероятно, доставляет вам удовольствие. Иван пнул меня. А я в ответ пнула его. Потому что одно дело притворяться, что мы терпим друг друга, и совсем другое дело притворяться, что мы «знаем друг друга». – Хорошо, – продолжала женщина, глядя в свой компьютер. Я украдкой бросила взгляд на Ивана, но он уже смотрел на меня. Что за черт? – беззвучно проговорила я. Мужчина, которого я никогда не видела растерянным, пожал плечами. – Угадай, – беззвучно произнес он в ответ. – Хорошо, у меня есть отличный вопрос, – сообщила журналистка, совершенно не обращая внимания на то, что мы размышляем о том, как нам, черт побери, справиться с этим, пока она, глядя на экран, что-то печатает. – Какой любимый цвет Ивана? Взглянув на Ивана, я состроила гримасу. – Черный, – ответила я и, беззвучно шевеля губами, произнесла: как твоя душа. Он закатил глаза. – Это правда? – спросила женщина, оторвав глаза от компьютера и снова посмотрев на нас. – У меня нет любимого цвета, – ответил Иван. – Какой любимый цвет у Джесмин? – спросила она. В тот момент, когда женщина отвернулась, он посмотрел на меня. – Красный. – Добавив потом: как кровь съеденных тобой детей. Я не собиралась смеяться. Я не собиралась смеяться. Тем более тогда, когда он выглядел чертовски довольным собой. Идиот. Кретин. Потом он нахально подмигнул, и мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы снова посмотреть на женщину. Через полсекунды я пнула его ногой. – Он прав? – спросила она, глядя поверх компьютера. Я покачала головой: – Нет. Розовый. – Розовый? – прохрипел Иван, сидя рядом со мной. Я посмотрела на него уголком глаза. – Да. Что здесь странного? – Просто… – Он моргнул, а потом захлопал глазами. – Мне кажется, я никогда не видел, чтобы ты носила розовое. – Какого дьявола ему обращать внимание на то, что я ношу? – размышляла я. – Я не ношу розового. Тем не менее это мой любимый цвет. Он наморщил лоб, но сказал лишь: «О!» Что оскорбило меня. – Это своего рода шутка, – пояснила я, вероятно чуть поспешно. Он снова не произнес ничего, кроме «О!». – Любимый прыжок Ивана, – продолжала женщина. Это было легко. – Тройной лутц. – Это верно, – согласился сидевший рядом мужчина. – Любимый прыжок Джесмин? Иван не колебался. – Легко. 3Л. – Можем ли мы надеяться увидеть в будущем тройной лутц? – спросила Аманда. Мы посмотрели друг на друга, и мое «да» прозвучало одновременно с «да» Ивана. Она кивнула, глядя на свой экран. – Любимая еда Ивана? Я беззвучно произнесла задница, а на самом деле сказала «улитки» [17] только потому, что это звучало забавно. Пришло время ему сдержаться от того, чтобы не поперхнуться. Еще он ударил своей ногой о мою. – Нет. – Нет? – Нет, – настаивал он. – С чего ты это взяла? Нет. Сжав губы, я пожала плечами: – Пицца. Я посмотрела на тело рядом с собой. На него был надет толстый свитер, но не такой уж. Ни грамма жира. Он был изящен, с крепкими, как камень, мускулами на длинных руках и длинных ногах. Это тело было не знакомо с пиццей. – Не смотри на меня так, – сказал он тем же тоном, каким, вероятно, я разговаривала с ним, когда он не поверил, что мне нравится розовый цвет. – Какая пицца? – спросила я, отчасти надеясь, что он назовет какую-нибудь обезжиренную фигню. Он моргнул, глядя на меня, и, клянусь, что в какую-то секунду он смог прочитать мои мысли. – Обыкновенная старая добрая пеперони. Пришел мой черед произнести «О!». И он знал, что имел в виду, потому что вскинул брови. – Что из еды больше всего любит Джесмин? Идиот рядом со мной не колебался ни секунды. – Шоколадный торт. Как, черт побери, он узнал об этом? – Это правда? – спросила женщина. Я старалась не смотреть на него, словно он был психом, потому что знал об этом, и каким-то образом умудрилась кивнуть. – Кем стал бы Иван, если бы не был фигуристом? |