Книга Родственные души, страница 22 – Холли Борн

– Не знаю, – наконец сказала она. – Не то чтобы я не хочу себе парня, просто… И даже не думай смеяться надо мной! Я никогда не чувствовала этого.

Я была в шоке. Лиззи романтик?

– Чего – этого? – спросила я.

Она смутилась:

– Не знаю. Я не какая-нибудь сентиментальная девушка, которая любит романтические комедии, но при этом верю… ну ты понимаешь… в единственного. И правда верю, что в один прекрасный день моей размеренной жизни, в тот момент, когда я буду выглядеть не лучшим образом, я совершенно случайно повстречаюсь с парнем. И сразу же пойму: это он. И мы будем жить долго и счастливо до самой старости.

Я открыла рот от изумления.

– Может, это и звучит глупо, но я, если честно, не вижу смысла встречаться с кем-то, кто не вызывает у меня таких чувств. И я знаю, что нам всего семнадцать и мы должны перецеловать много лягушек, пока не доберемся до принца, и все такое. Но парни – это… такой тяжелый труд, что я не вижу смысла распыляться, понимаешь?

Я не знала, что ей сказать. У нее определенно был свой подход. Я вспомнила тот вечер, когда увидела Ноя, и поняла, что согласна с ней.

Машины все так же проносились мимо нас, игнорируя ограничение скорости. Я решила, что юмор – лучший выход из этой ситуации.

– Кто бы мог подумать! – подталкивая ее в бок, сказала я. – Ты упрямый циник, мечтающий стать журналистом, и при этом… романтик?

Она толкнула меня в ответ:

– Заткнись. Я знаю, что и в тебе спряталась эта глупая маленькая принцесса, страсть как желающая быть спасенной каким-нибудь симпатичным парнем с роскошными волосами, который скажет, что хочет жениться на тебе.

И я заткнулась. Она не осознавала, насколько я была близка к тому, чтобы стать сентиментальной.

Так как мы опаздывали, вышибалы сразу же пропустили нас за красную веревку, и нам не пришлось ждать. Как только мы прошли через двойные двери, нас окутало энергетикой, разносящейся с переполненного танцпола. Он бурлил. Очевидно, прошел слух, что «Боль перемен» крута, несмотря на то что участники выбрали одно из самых дурацких названий в истории подростковых групп.

Мы с Лиззи осмотрели толпу, выискивая знакомые лица. Большая часть присутствующих уже толкались вокруг сцены, занимая лучшие места.

Я все еще помнила о последней панической атаке, поэтому прокричала Лиззи на ухо:

– Ничего, если мы постоим в последних рядах?

– Ты шутишь? Конечно! Не хочу повтора того веселенького представления с обмороком.

И тогда я поняла, что Лиззи – лучшая в мире подруга.

– Спасибо.

В этой толпе найти хоть кого-то было невозможно, поэтому мы с Лиззи сдались и пробрались к бару.

Пока она делала заказ, я старалась мысленно подготовиться к тому, что снова увижу Ноя. Мне не очень хотелось оказаться рядом с ним. Но в то же время я мечтала ускорить время, чтобы снова посмотреть на это идеальное лицо.

Лиззи передала мне ром с колой, и мы поискали глазами подруг, пока опустошали стаканы. Какие-то готы из нашей школы танцевали под музыку, что доносилась из колонок. Какой-то парень показывал на них и смеялся. Он сжимал в руке две бутылки пива и был одет в поло с демонстративно поднятым воротником – выглядел совершенно неуместно на «Музыкальной ночи». Потом этот чувак стал пародировать готов, изображая их танец как предсмертные конвульсии после вскрытия вен. Два его приятеля визжали со смеху.

– Что за тупица! – заметив их, прокомментировала Лиззи.

– Согласна, – поддакнула я. – Зачем приходить сюда, если это не твое.

Главный недоносок, к счастью, остался незамеченным группой готов, которые танцевали, закрыв глаза и размахивая руками. Ладно, они и в самом деле выглядели нелепо. Но это готы. И для них это нормально.

Пародируя одного из них, того, который кружился под саундтрек группы Megadeth ^[12], парень повернулся.

Мой рот открылся. Я схватила Лиззи за руку:

– О господи! Это Фрэнк.

Лиззи растерянно посмотрела на него:

– Черт возьми, что за Фрэнк?

– Мой друг с английского.

Она посмотрела на него и сморщила нос:

– Ты дружишь с этим парнем?

Фрэнк увидел меня. Я подняла руку и махнула ему. Он поднял бутылку, а потом переговорил с друзьями. Они втроем направились в нашу сторону, Фрэнк же практически бежал с улыбкой на лице.

– Замечательно, – сказала Лиззи. – Они идут сюда.

– Мне жаль.

– Так и должно быть.

Первым до нас добрался Фрэнк:

– Итак, Поппи Лоусон, это твой мир?

Он отнюдь не восторженно приподнял бровь.

– Что ты здесь делаешь, Фрэнк?

Он показал рукой с пивом на группу готов:

– Просто знакомился с местными… талантами. Серьезно, здесь лучше, чем в цирковом шоу уродов.

Иногда он и правда был тупицей.

Подошли его друзья и приобняли Фрэнка за плечи, радостно показывая этим: «мы дружбаны», что никогда мне не нравилось.

– Все нормально, чувак? И кто это у нас здесь?

Они быстро изучили взглядами наши тела. Лиззи вздрогнула.

– Это Поппи. Я хожу с ней на английский.

Я не стала протягивать руку.

– А это… – Он показал на Лиззи.

Я закончила предложение за него:

– Моя подруга Элизабет.

Она тоже не протянула руку. Парни просто кивнули.

Фрэнк сделал глоток пива.

– Это Саймон и Джедд, – похлопывая их по спине, сказал он.

– Дайте-ка догадаюсь, – сухо произнесла я. – Вы вместе играете в регби?

Фрэнк удивился:

– Как ты узнала?

– Это проще простого. Так почему вы здесь?

Саймон с Джеддом уже отвернулись от нас. Очевидно, наши с Лиззи декольте не соответствовали их запросам.

– Ну ты всегда без умолку болтаешь о том, что я должен вкусить настоящей музыки, – сказал Фрэнк, – поэтому я решил прийти и доказать себе, какая она на самом деле дерьмовая.

Я скрестила руки:

– Тебе и правда больше нечем заняться?

– Считай, что я здесь для общего развития. Кто знает, может, музыка мне понравится.

Я покачала головой.

– Раз уж я приложил усилия, – продолжал Фрэнк, – то и тебе стоит заняться самообразованием. Приходи на рейв у Джедда, будет круто. У него богатые родители. Мы установим сцену прямо в саду.