Книга Родственные души, страница 66 – Холли Борн

ПОКА МЫ ПРОБИРАЛИСЬ по улицам столицы, снег все шел. Мои туфли промокли насквозь. Многие люди, которых мы встречали на пути, до сих пор не понимали, что происходит, – бежали сквозь снегопад в вечерних нарядах, разговаривая с кем-то по телефону.

Я почувствовала облегчение. Сегодня нам не придется добираться домой. Все будет хорошо. Я позвонила маме и рассказала наш план действий. Кажется, ее это возмутило, но она признала, что это самый мудрый вариант.

– Так его родители забронировали вам люкс?

Я отвернулась от Ноя и прикрыла рот рукой:

– Да. Записали расходы на счет компании.

Наступила тишина, но я будто слышала, как в мамином мозгу нервно вращаются шестеренки.

– Это означает, нам придется отдать им деньги?

– Я так не думаю. Я предлагала, но Ной отказался. Похоже, для них не проблема забронировать номер в последнюю минуту, в отличие от нас.

Словно почувствовав, что мы ведем разговор о нем, Ной склонил голову и озадаченно на меня посмотрел.

– Я должна идти, мам.

И сбросила вызов до того, как он что-либо услышал.

Ной сказал правду. Отель находился так близко, что мы добрались за пять минут. Я замерла перед входом и уставилась на фасад старинного здания. Огромные мраморные ступени вели к застекленным дверям, и отель выглядел как минимум на пять звезд.

– А мы не могли остановиться в хостеле? – спросила я, оглядывая причудливые мини-деревья, выстроившиеся в ряд на лестнице. – Это место выглядит немного… дороговатым.

Ной взял меня за руку и повел по лестнице.

– Когда же ты поймешь, что деньги для меня не проблема? И мы вполне можем использовать их по максимуму.

К нам вышел невысокий мужчина в котелке и придержал для нас дверь. Я поблагодарила, чувствуя вину за то, что ему пришлось выйти на мороз, но Ной прошел мимо и, даже не глядя на него, сунул ему в руку банкноту.

Мне было странно видеть Ноя таким. Да, я знала, что он из богатой семьи. Он сам рассказал мне об этом. Но, наблюдая за его привычными жестами в месте, в котором чувствуешь себя комфортно, только если знаешь, что у тебя достаточно денег, я словно видела другого человека. И я не была уверена, что мне нравится это. А то, что, выйдя с вокзала, мы почти не разговаривали, только все усугубляло.

Вестибюль отеля просто свел меня с ума. Даже поход в театр не подготовил меня к такой роскоши. К тому же я очень хорошо понимала, что не знаю, как правильно себя вести.

Я пыталась оставаться невозмутимой, пока осматривала роскошный красный ковер, мраморные статуи и высокие потолки. Но мой рот открывался все шире. Пока Ной регистрировал нас у огромной золотой стойки, я поняла, что сказала «Спасибо» по меньшей мере раз сто.

Ной до сих пор вел себя… странно. Он никого не благодарил и казался отстраненным. Я попыталась взять его за руку, пока мы шли к лифту, но он лишь сжал ее, а затем отпустил.

Лифт тоже был золотым, и я разинув рот рассматривала его, пока мы взлетали вверх на несколько этажей. Двери со звоном открылись, и мы оказались перед единственной дверью.

Я вновь вытаращила глаза:

– У нас целый этаж?

Ной пожал плечами:

– Это же люкс.

Так, что-то определенно стряслось.

– Конечно.

Ной вставил черную карту в замок, двери распахнулись и явили взору самый шикарный номер, что я когда-либо видела не только в жизни, но и в журналах. Он больше походил на роскошные апартаменты, чем на номер. В гостиной были телевизор с огромным экраном и камин с пультом дистанционного управления, а в ванне можно было устраивать заплывы.

Я побежала внутрь, чтобы все рассмотреть.

– Ной, здесь есть халаты! – крикнула я ему. – Настоящие халаты, как в фильмах.

А в ответ – тишина. Но я была слишком взволнована, чтобы обратить на это внимание. Я вбежала в гостиную и плюхнулась на диван.

– На этом диване могут уместиться человек двенадцать! – крикнула я. – Как они пронесли его в дверь? Смотри – конфетки!

Я открыла черную коробку и порылась в ней. Выбрала ту, что с карамелью, и засунула ее в рот. А потом, все еще слегка взбудораженная, подбежала к огромным окнам и отдернула занавески.

До этого момента я и не понимала, как высоко мы находились. Отсюда был виден весь Лондон. Бесформенные хлопья снега мельтешили в воздухе, но это не мешало мне смотреть на город, растянувшийся на километры. Он радовал глаз больше, чем обычно. Всю грязь и серость укрыл белый ковер, превратив улицы в зимнюю страну чудес.

Хоть меня и впечатлила обстановка, но внезапно испортившееся настроение Ноя наложило свой отпечаток на мой энтузиазм. Я не поняла, почему это произошло. Все было идеально, но где-то по дороге от вокзала к отелю его поведение стало странным. Я дрожала от холода, поэтому решила, что сейчас лучше всего погрузиться в горячую воду и согреться.

– Пойду приму ванну.

И снова ответа не последовало. Поэтому я заперлась.

Как только из больших золотых кранов полилась вода, я побаловалась с бесплатными косметическими плюшками, которые выставили на полочках. Щедро влила пену для ванн Molton Brown ^[24] и перенюхала все бутылочки. Когда ванна была готова, я скинула с себя шелковое платье и с удовольствием опустилась в горячую пенящуюся воду.

Это было великолепно. Я не осознавала, насколько замерзла, пока не погрузилась в блаженное тепло. Нажав кнопочку на кране, я, к своему удивлению, узнала, что ванна превращалась в огромное джакузи. Давление струй смыло весь стресс, вызванный снегом, отсутствием поездов и переменой настроения Ноя. Я даже начала громко напевать песню «Поцелуй», которую исполнял Принц, стараясь воссоздать сцену в ванной из «Красотки».

Я плавала до тех пор, пока не остыла вода, и вышла преобразившейся. Мокрые волосы облепили мои плечи, когда я завернулась в огромный халат и направилась в спальню.

Широкоформатный телевизор был включен, его смотрел Ной, сидя на кровати. Он до сих пор излучал негативные флюиды и едва обратил внимание на мое появление. Уже этого хватило, чтобы я заволновалась. Но потом я увидела кое-что похуже.

Посреди кровати королевского размера Ной смастерил какой-то хитроумный барьер. Он собрал с дивана все декоративные подушки и дополнил их подушками, предназначенными для сна, чтобы соорудить большое возвышение, которое затем прикрыл простынкой. Он расположился на своей стороне и не отрываясь смотрел телевизор. Даже если бы он провел посередине кровати красную линию, она бы не так бросалась в глаза.

Меня затопило сразу несколько эмоций: паника, огорчение, боль, замешательство. Но злость одержала верх. Не успела я обдумать свои слова, как стремительно подбежала к Ною, выхватила пульт и, выключив телевизор, швырнула пультом в него.