Онлайн книга «Все это время»
– Извини. Не хотела это говорить. Забавно. Я всегда была довольно тихой и очень застенчивой. До такой степени, что иногда Лора даже говорила вместо меня. – Она отводит глаза и смотрит в сторону кладбища. – Лора всегда знала, что я хочу сказать. Возможно, потому что мы были близнецами. Раньше Марли всегда избегала разговоров о сестре. Никаких грустных историй. Сегодня она сказала очень много, и, очевидно, это причиняет ей боль. – Мы были одинаковыми, похожими почти во всём, – продолжает Марли. Ее глаза словно затуманивает темное облако. По ее насупленным бровям и напряженным плечам я вижу, что это признание ее убивает. Передо мной как будто сидит совершенно другой человек. – Когда я ее потеряла, я не могла разговаривать. Но сейчас, с тобой… – Она осекается и снова смотрит на меня, ее взгляд слегка проясняется. – Я чувствую, что снова хочу говорить. – Говори обо всём, что хочешь, – предлагаю я. – Я всё выслушаю. Марли впускает меня в свой мир, в этом есть что-то волшебное, и я не хочу разрушить очарование момента, поэтому подавляю желание взять ее за руку. Марли вертит в пальцах одуванчик. – Жизнь без Лоры… – тихо произносит она. – Чем больше проходит времени с ее смерти, тем мне тяжелее. Меня не покидает чувство неправильности происходящего. Я жду, но Марли больше ничего не говорит. – Понимаю, – говорю я, садясь. И я действительно понимаю. После аварии меня постоянно преследует ощущение, что всё вокруг – одна большая ошибка. Кроме моей встречи с Марли. – Но, возможно, мы оба можем найти что-то, что уменьшит это чувство. Вместе. – Как? – спрашивает Марли. Слова вертятся у меня на кончике языка, но я не знаю, как начать. Потом думаю о нашей первой встрече на кладбище, и мне на ум приходит идея. – Истории. Ты сказала, мы оба могли бы быть рассказчиками, так? Марли с задумчивым видом кивает. – Так вот, хочу послушать одну из твоих историй, – говорю я. Марли выпрямляет спину и скрещивает руки на груди. – В тот первый день я услышал только: «Давным-давно». – Ни за что, – говорит Марли. Ее плечи напряжены. – Я понятия не имею, хороши мои истории или плохи. В смысле, что если они тебе не понравятся? – Они мне очень понравятся, ни секунды в этом не сомневаюсь, – заверяю я ее. – В таких вопросах нельзя утверждать наверняка, – смеется Марли. – Ну пожалуйста! – прошу я. По лицу девушки видно, что она колеблется. Молчание всё длится, но наконец Марли его нарушает, испустив длинный страдальческий вздох. – Ладно… но только если ты дашь мне почитать что-то из написанного тобой. Я так рад ее согласию, что сначала киваю и только потом осознаю, на что подписался. Черт, она просто великолепна. Марли протягивает мне руку с оттопыренным мизинцем. Я цепляюсь за ее палец своим мизинцем и пожимаю, скрепляя обещание. Наши руки замирают, пальцы скользят к запястьям, пока ее рука не оказывается в моей. Такое чувство, будто я снова проснулся. Каждой клеточкой своего тела я ощущаю себя как никогда живым, хочу сократить расстояние между нами, малейшее движение кажется землетрясением. – Марли… – начинаю было я, но она быстро отодвигается. Взгляд ее прикован к моим губам. – Ты это чувствуешь? – шепчет она. Чувствую, и еще как. Воздух вокруг нас гудит, между нами пробегают искры. Я тянусь, чтобы снова взять ее за руку, но едва мои пальцы касаются ее пальцев, Марли отодвигается, быстро встает, отряхивает одежду, засовывает руки в карманы куртки. – Мне пора. – Марли. – Я собираюсь с духом. – Тебе необязательно уходить. Она делает несколько шагов, ее желтые кеды выделяются на фоне зеленой травы. – На горизонте замаячила грустная история, – бормочет она едва слышно. Дойдя до дорожки, поворачивается ко мне и говорит: – Просто друзья, Кайл. Таков был уговор. Киваю, наблюдая, как девушка уходит, скрывается за деревьями. Опускаю глаза и вижу в траве рядом со мной один желтый одуванчик. Срываю его, гадая, что было бы, если бы я сейчас поцеловал Марли. Мне показалось, она смотрела на мои губы. Может, Сэм был прав еще кое в чем. Действительно ли я хочу оставаться для Марли просто другом? * * * В четверг утром я иду на кладбище. Мне еще многое предстоит осмыслить, но, по-моему, я наконец подобрал правильные слова для Кимберли. Резко останавливаюсь при виде коленопреклоненной фигуры перед могилой Ким: длинная рука кладет на надгробие большой букет. Сэм. Ну конечно. – Тюльпаны, – говорю я, подходя ближе. – Они были от тебя. – Ее любимые цветы, – говорит Сэм, не сводя глаз с надгробия. КИМБЕРЛИ НИКОЛЬ БРУКС. Опускаюсь на одно колено, не обращая внимания на боль в ноге, и провожу ладонью по шероховатому камню. – Это несправедливо, – говорит Сэм, глядя на меня. – Ты живешь дальше, а она не может. Наверное, ужасно так говорить, но… – Я понимаю, Сэм. Поверь, теперь я действительно чувствую себя негодяем. Я могу есть мороженое, смотреть кино, сидя на диване. Даже могу смеяться. Всё это кажется неправильным, ведь я делаю это без Ким, но если мы будем жить прошлым, то до конца нашей жизни застрянем здесь. – Указываю на надгробие над могилой Кимберли. Сэм не отвечает, но и не перебивает меня. – Я наконец осознал, о чем говорила Кимберли. Сначала я этого не понимал, ведь я и раньше-то ее не слушал, но сейчас наконец понимаю, чего она от меня хотела. Чего она хотела для меня. Лучшее, что я могу сделать, чтобы почтить ее память – это жить без нее, Сэм, как она и хотела. Мне нужно двигаться дальше. – Я умолкаю, несколько долгих мгновений смотрю на лучшего друга и понимаю: ему это нужно не меньше, чем мне. – И ты тоже должен жить дальше. Сэм встает, я следую его примеру, немного замешкавшись из-за ноги. Когда наши лица оказываются на одном уровне, он долго смотрит мне в глаза, потом виновато отводит взгляд. – Мне жаль, что ты узнал правду вот так. – Ага. – Я киваю, вспоминая, что он сказал мне в парке. – Теперь многое обрело смысл. Ты всегда защищал Кимберли, принимал ее сторону. – Я вставал и на твою сторону, – замечает Сэм. – Я никогда не пытался за ней ухаживать, никогда не говорил ей о своих чувствах. – Мне ты тоже не рассказал. Надо было сказать. – Разве от этого что-то изменилось бы? Качаю головой, признавая его правоту. – Наверное, нет. Сэм улыбается, и я уверен: сейчас мы оба слышим голос Ким, и виной тому не черепно-мозговая травма. Не в этот раз. |