Книга Спаси меня от холода ночи, страница 37 – Кира Мон

Она кивает.

– Хорошо.

Теперь Нилл должен был бы взять Эмми за руку или по меньшей мере погладить Нобса, но он этого не делает. Вместо этого выпрямляется и вновь берет веник.

– Да оставь, – говорю я. – Я сама подмету.

– Ты держишь компресс на ране.

– В смысле после этого.

– А к тому времени я уже закончу.

У меня на языке вертится вопрос, часто ли Нилл соблазняет женщин своими навыками уборки, но, во-первых, на кухне ребенок, во-вторых, этот комментарий был бы крайне неуместным, в-третьих, в эту минуту Нилл очень далек от стремления кого-то соблазнить, а в-четвертых… в-четвертых…

Там точно должно быть что-то еще, но, пока я наблюдаю, как двигаются руки, когда он собирает в кучку осколки и туалетную бумагу, четвертый пункт забывается.

Не важно, что делает этот мужчина, он может соблазнить меня чем угодно.

То, что я думаю об этом в нынешней ситуации – с Эмми, битым стеклом и кровью, – наверное, многое проясняет.

– Там еще один. – Лапкой Нобса девочка указывает под кухонный стол, и Нилл наклоняется, чтобы вымести оттуда веником оставшийся осколок.

– Отлично. Щетка?

– Возле холодильника.

Спустя тридцать секунд оставшимся мотком бумаги Нилл вытирает с пола последние пятна крови, после чего обводит взглядом кухню, как будто бы этим утром в ней ничего не случилось.

– Дай-ка еще проверю.

Когда в этот раз Нилл дотрагивается до моей ноги, сердце у меня почему-то начинает стучать быстрее. Глупенькое сердечко. Как тебя легко впечатлить.

Он прикасается осторожно, почти нежно. Но хотя разумная часть мозга напоминает, что любой нормальный человек обращался бы с раной аккуратно, я никак не могу изменить то обстоятельство, что вдруг приходит мне в голову: я сижу в одном нижнем белье и футболке перед мужчиной, из-за которого на несколько недель лишилась сна.

Никто из нас не произносит ни слова, пока в течение следующей пары минут Нилл перебинтовывает мне ступню… даже Нобс. Потом мужчина придвигает стул и мягко укладывает на него мою раненую конечность.

– Лучше всего тебе подождать еще немного, прежде чем снова наступать на ногу, не то она опять начнет кровить. Есть хочешь?

Озадаченно качаю головой. Мне до сих пор кажется, что я ощущаю на себе руки Нилла. Я бы предпочла, чтобы они с Эмми ушли. Наверное.

– Если хочешь… ну, мы еще не завтракали, могли бы вместе?..

– Спасибо, но я думала еще прилечь. Голова слегка кружится.

– Ну что ж. – Пару мгновений Нилл выглядит нерешительно, затем его плечи напрягаются, и он оборачивается к дочери. – А мы сейчас пойдем завтракать, Эмми, хорошо?

Девочка молча спрыгивает со стула. Нобс машет мне – так же молча, – потом Эмми топает в коридор, после чего оттуда доносится щелчок входной двери.

– Ладно, тогда я пойду за ней, мне… думаю, сегодня вечером ты работать не сможешь, – произносит Нилл, уже отходя назад.

– А, да пустяки. Оттуда даже кость не торчит.

Уголки рта у Нилла на миг взлетают вверх.

– Я все равно спрошу Меган, идет? Дай мне знать по поводу остальных дней на этой неделе. И… спасибо.

– За что? Скорее уж, это мне стоит тебя поблагодарить.

– Ну… за то, что сразу не выгнала Эмми. Похоже, ты ей нравишься.

Мимолетная улыбка, и он отворачивается. Еще секунда, и вот все ушли – Нилл, Эмми и Нобс.

Спасибо, что сразу не выгнала Эмми… Ясно. Нилл считает, что я ненавижу детей. Если бы все было так просто.

В книге обо мне, которую никто никогда не напишет, открывается новая глава. Начинается она удивительным образом – с того, что я рыдаю.

* * *

К счастью. Нилл попросил Меган выйти на весь вечер, ведь несмотря на то, что целый день я старалась не нагружать ногу, каждый шаг причиняет боль. Аккуратно передвигаться, почти не опираясь на конечность, проблем не вызывает; а вот о тяжелых подносах и семичасовой смене в «Брейди» и думать нечего.

Меган сможет работать одна до конца недели, как сообщает мне Нилл по WhatsApp, и, немного пошевелив раненой ступней, я соглашаюсь на это предложение. Такое странное чувство: вероятно, он сидит всего в трех метрах от меня, отделенный лишь тонкой стеной, и печатает мне сообщение на смартфоне.

Что делать с неожиданно освободившимися вечерами, я пока даже не представляю. С Айрин мы договариваемся на завтра, она хочет забежать ко мне и принести ужин. Это так мило, что еще несколько минут после нашего телефонного разговора я сижу на кровати и от всего сердца обожаю эту девушку.

Это мотивирует меня впервые написать сообщение Лив, а затем я звоню Пиппе, но попадаю на голосовую почту. Вечер вторника, где она пропадает? Как ни крути, а с утра ей в школу.

Недолго взвешиваю идею позвонить по этому поводу маме, но практически сразу же ее отвергаю. Пиппа сказала бы за это спасибо, кроме того, тема сестры, как всегда, довела бы нас с мамой до новой перепалки.

Задумавшись, пролистываю список контактов. Среди имен людей, с которыми я не общалась с тех пор, как уехала из Талламора, мелькает Дин. Ему захочется обсудить «Брейди», а я, если быть откровенной, больше настроена поговорить о новом бармене в этом пабе, только определенно не с Дином.

На какое-то время задерживаю палец на имени Ив. Пару секунд разглядываю цифры номера и жму на него, даже не потрудившись подготовить речь. После нескольких гудков в трубке слышится голос Ив.

– Сиенна?

Все-таки у нее еще сохранен мой телефон. Она кажется изумленной и в то же время словно радуется моему звонку.

– Привет, Ив. Вот подумала снова тебе позвонить.

Гениальное начало. Как будто это не очевидно.

– Рада вновь услышать твой голос. Как давно это было.

На этом месте меня терзает совесть, и тут я вспоминаю, что не только у меня есть номер Ив, но и у нее – мой.

– Как дела? – спрашивает Ив, и, поскольку не похоже, что таким образом она заводит беседу о погоде, я серьезно размышляю над ответом. – У тебя все в порядке? – раздается следующий вопрос еще до того, как я успеваю ответить, и он уже звучит встревоженно.

– Со мной все хорошо, – быстро успокаиваю я, хотя это не та фраза, которая была бы озвучена, будь у меня чуть больше времени на раздумья. – А ты как?

Ив смеется, и этот звук внезапно сбивает меня с толку, пока я не соображаю, что прямо сейчас она, по-видимому, нервничает не меньше моего.

– Здесь все по-старому, – выдает она, – вообще ничего нового.

Спустя почти год? Были времена, когда Ив доложила бы мне даже о том, что ела на ужин, но, когда долго не общаешься с человеком, разные каждодневные мелочи кажутся незначительными, а для по-настоящему важных моментов в жизни вы уже не настолько друг другу доверяете. Я грустно закусываю нижнюю губу. Спонтанное решение позвонить старой подруге вдруг показалось мне идиотским. Нарастающая тишина отличается от той, в которой я подыскивала ответ на вопрос. Теперь моя очередь ее нарушить, ляпнув первое, что приходит на ум.